Алексей помолчал.

– Тогда, у Оракула… когда нас разлучило…

– Да…

– …она пришла ко мне. Как… хранительница судьбы.

– И что…

– Ф-ф… Она пообещала, что поможет нам выйти. Но для этого, как ни смешно, я должен был… как бы сказать правильно… дать что-то вроде клятвы.

– В чём?

– Трудно объяснить.

– Ты попробуй.

– Хорошо, попробую. Примерно так: я выведу тебя, а потом вернусь за нею и попробую ей помочь… – Алексей неслышно выдохнул. Ему удалось почти не солгать. – Её ведь не просто убили тогда. Её сделали Частью.

– Чем?

– Частью. Я не настолько силён в некрономике, чтобы даже самому понять как следует, что это такое. Есть Пустота – мир живых. Есть Целое – туда уходят те, кто просто умер. И есть Части – оставшиеся между Пустотой и Целым. Некоторые – как Железан, например – до срока или до дела. А некоторые – навсегда. Ларисса – навсегда. Если ей не помочь.

– С нею так поступили… только за то, что она любила тебя?

– За то, что она была моей невестой и не соблюла себя. С нею так поступили за то, что она изменила мне…

– Изменила тебе – с тобой же?!

– Да. Если бы мы не были сговорены – то даже в самом худшем случае отделались бы штрафом.

– Какой бред…

– Бред. Старый опасный бред.

– А что ждёт меня?

– Но ведь ты не невеста. Тебя не успели сговорить.