– Только в меловых катакомбах, – сказал Венедим. – Ниже не спускался.

– И как себя чувствовал?

Венедим пожал плечами.

– Словами, – потребовал Рогдай. – Со мной – только словами. Перед девками будешь плечами дрыгать.

– Было очень тревожно, – сказал Венедим. – Будто земля вот-вот пропадёт из-под ног.

– Х-ха… И всё же, акрит, других мне не послать: некого. Не потому, что нет смелых. А потому, что к тебе у меня доверия больше. Хоть и не состоялся сговор, а обещания того никто не отменял. Так что – выводи кесаревну… Невесты у тебя всё ещё нет?

– Нет.

– Это хорошо… Выводи. Сколько тебе людей нужно? Впрочем, откуда тебе знать… да и мне тоже. Пактовий пошёл с двумя… правда, он хотел всё сделать тихо, незаметно. Теперь, наверное, настала пора пошуметь. Возьмёшь конную сотню. "Золотых ос" возьмёшь. Якун говорит, что до кесаревны сейчас два конных перехода. Почему они не движутся, он не знает. Проводников он даст и амулеты даст, чтобы не заплутать. Иди. И возвращайся поскорее.

– Понял тебя, стратиг.

Венедим коротко кивнул, повернулся через плечо – и вдруг поскользнулся на чём-то. Он глянул под ноги. Мокрое пятно… слизняк.

Дверь из кулис была распахнута прямо во двор. Там, под навесом, стоял огромный стол, а на столе – низкий ящик с песком. Трое адъютантов длинными лопатками что-то там выравнивали и передвигали.

За воротами Венедим принял поводья у тощего, как подросток, большеухого и большеглазого человечка. Подал ему медный пятак. От человечка исходил сильный кисловатый запах, похожий на запах старого теста. Так иногда пахнут лихорадящие больные.

Пятак упал на длинную сероватую ладонь – и вдруг пропал. Человечек с удивлением уставился на свою руку, повертел ею, потом перевёл вопросительный взгляд на Венедима.

– Почтенный акрит… прошу великодушно простить меня, недостойного…

– Прощаю, – усмехнулся Венедим. – Ты артист?

– Наверное, артист, – сказал человечек горько, – но почему-то чаще держу поводья…

Венедим, кривя рот, бросил ему ещё серебряную монету.

– Поди и выпей, артист. Может быть, тогда ты сможешь отпустить поводья.

– Благодарю тебя, акрит. Скажи мне: наши дела плохи?

– Пока нет. Но могут стать плохи. Поэтому я и говорю: поди и напейся. У тебя есть такая возможность.