Сарвил раскрыл горшочек, размешал мел черенком кисти и стал наносить на камень пола знак Агапита Повелителя. Знак был очень сложным, и некоторые его элементы следовало рисовать одновременно двумя кистями, не отрывая их от поверхности. Сарвил трудился долго; всё это время воины смотрели на него. Кому-то из них сейчас предстояло дать свою кровь. Двое других могли уйти. Сарвил надеялся, что они уже всё решили между собой.

– Кто? – задал он вопрос, когда знак был готов.

Вместо ответа один из воинов взял меч. Обнажил клинок. И – обхватил рукой клинок у самой гарды.

Второй обхватил над его рукой. Третий – ещё выше. Так они поднимались к острию. Наконец тот, кто был вторым, накрыл остриё ладонью.

– Я, – сказал он.

Голос был еле слышен в сыпуче-мягком воздухе зала.

– Уходите, – сказал Сарвил оставшимся.

Они кивнули. Обнялись с товарищем – коротко, будто расставались до утра. Подошли к колодцу. Не глядя на Сарвила, кивнули ещё раз и стали спускаться. По пояс – шаг влево – по плечи – шаг – по шею – шаг – макушка – шаг… медленнее, медленнее!..

Удивлённый вскрик. Один. Но когда Сарвил склонился над колодцем, тот был пуст.

И на дне его не было распростёртых тел…

Незачем было думать об этом.

Сарвил разложил пеналы в нужных местах знака группами по семь и одиннадцать. Три последних он положил за пределами знака – они были запасными на случай, если некоторые пострадают при переносках. Однако груз несли осторожно, как если бы это был легендарный хрустальный журавль.

Слав стоял, глядя куда-то поверх головы Сарвила. Чародей взял его за руку и привёл в южный дом знака. Снял с себя амулет с красным камнем и повесил воину на грудь. Потом сотворил заклинание от боли. Лицо воина было теперь равнодушным и даже чуть одутловатым, как у идиота. Лишь глаза вздрагивали за приопущенными веками.

Сарвил простым ножом разрезал воину рукава рубахи – до подмышек. Потом взял футляр с ланцетом из вулканического стекла – острый до такой степени, что плоть почти не оказывала ему сопротивления – и перерезал воину обе руки в локтевых сгибах, перерезал глубоко, до кости, чтобы рассечь артерии. Кровь хлынула потоками. Сарвил аккуратно упрятал в футляр древний ланцет и ушёл в северный дом знака. Там он повернулся лицом к уже побелевшему, но твёрдо стоящему на ногах воину, глубоко вдохнул и выдохнул – и принялся нараспев читать Слово Червя…

Наверное, здесь давила чужая воля: для чтения не хватало воздуха, пол вздрагивал под ногами. В глазах темнело, будто не чужая, а его кровь щедро лилась на землю. Но противодействие не было настолько сильным, чтобы помешать Сарвилу довести дело до конца.