– Речь идет о вашей судьбе. Когда человек узнаёт свою судьбу, он всегда рискует, – пожал плечами Моргиен.

– К чертям судьбу, – бросил Изак. – Я не верю, что наша жизнь предопределена…

– Конечно, не предопределена, – перебил Моргиен. – Вот поэтому вам и нельзя знать все. Кселиата – предсказательница и оракул. Но не нужно быть ясновидящим, чтобы догадаться: белоглазый никогда не примет свою судьбу. Сознательно или бессознательно, вы всегда будете противиться любым направляющим вас силам, такова уж ваша натура. Но зато вы будете готовы к грядущему.

Изак вдруг заметил, что кусает губы.

– И что же вы предлагаете?

– Кселиата считает себя вашим духовным хранителем. Она сказала: «Его доспехи сохранят ему жизнь, а я должна охранять его душу». Совершенно ясно, что угроза куда страшнее, чем вы можете себе представить.

– Боюсь, у меня много врагов, – горько заметил Изак. Моргиен как будто его не слышал.

– Кселиата видела вашу смерть, но надеется ее предотвратить. Вот почему и попросила у меня помощи.

– И чему вы можете меня научить? – фыркнул Изак. – Не похоже, чтобы вы были сильны в фехтовании.

– Нет, я не фехтовальщик. Но ваша смерть будет связана с гибелью разума, а не тела. Если нападению подвергнется ваше сознание, я смогу вам пригодиться.

– Почему именно вы?

– Как может подтвердить ваш слуга, я – одержимый. Изак засмеялся, но сразу смолк, заметив, что его собеседник не шутит.

– Вы серьезно?

– Совершенно серьезно. Мною не завладели демоны, одержимость моя была добровольной. Помните, как назвал меня ваш слуга?

– Человек с душами? Кажется, так?

Хотя Изак поборол желание встать и убраться подальше от этого ненормального, на миг он все-таки крепче сжал эфес меча. Моргиен заметил это и понимающе улыбнулся.

– Человек с несколькими душами. Возможно, сейчас не время рассказывать мою историю, поскольку она длинна, но если вкратце – я пожалел демона Васль. Ручей, в котором она жила, собирались перекрыть дамбой, и, как только вода остановилась бы, Васль превратилась бы лишь в шепот, уносимый ветром. И я предложил ей посильную помощь – из чистого сострадания. Едва вода в ручье перестала течь, Васль вошла в мою душу. У меня доброе сердце, и не я один совершал подобные поступки.

– Мне показалось, Михн считает вас опасным.

– Меня? Нет, не меня, но одна из живущих во мне душ – финнтрейль, что правда, то правда.

– А что такое финнтрейль?