Моргиен неуверенно улыбнулся. Было ясно, что, приняв душу демона, он превратился в отверженного, а доверять свои секреты незнакомому человеку всегда неловко. Изаку это было понятно и близко.

– Ну… Финнтрейли – это нечто вроде призраков, как мне кажется. Но призраков не людей, а существ более древних. Я сам не знаю точно, что они такое, потому что они давно забыли это сами. С живущей во мне Селиасеей произошло то же, что с остальными финнтрейлями. Они – лишь тени тех, кем были когда-то, но раз им удалось сохранить хотя бы такую частицу себя, должно быть, некогда они были очень сильны.

– Они опасны?

Моргиен задумался, подбирая нужные слова.

– Наверное, будет правильней сказать, что они злые. Пока им удается сохранить эту злость, они – не просто легкий отголосок эха. Гнев поддерживает их существование. Но все живущие во мне души подчиняются мне, и даже финнтрейль подчинился моей воле. Для Селиасеи ощущение, что она снова живет, вполне того стоит.

– И что же вы предлагаете? Вряд ли я хочу, чтобы мне помогали с помощью маленькой злобной тени, живущей в вашей голове.

– Считайте это расширением своего жизненного опыта. Поверьте, мне достанется больше, чем вам. Я не могу прочесть руны на ваших доспехах, но Селиасея их боится. Я прошу вас только об одном – отойдите подальше или уберите свой меч.

Изак посмотрел на него долгим подозрительным взглядом, но потом закрыл глаза и распахнул свои чувства миру. Постепенно он стал ощущать весь Ланд; по телу юноши растеклось оцепенение; его грудь наполнило прохладное дыхание мокрой листвы и сырой земли. Через несколько секунд Изак почувствовал души своих товарищей, а удивительная стайка душ, которую он ощущал возле Моргиена, подтверждала прозвище чужака.

Изак улыбнулся, наслаждаясь покоем, который давал ему Ланд – от надежной незыблемости почвы под ногами до подрагивающих магических завихрений высоко над головой. На краткое время ему удалось забыть о злости, глубоко въевшейся в его «я».

– Я верю вам.

Изак заставил себя открыть глаза, стряхнув с себя мечтательный покой, вытащил Эолис из ножен и метнул назад. Меч воткнулся в ближайший вяз, серебряное лезвие вошло в ствол на целый фут и завибрировало с низким гулом. Даже в слабом свете утра Эолис сиял так, словно был покрыт сверкающим инеем.

Теперь, когда рядом больше не было меча, Моргиен почувствовал себя спокойнее. Изак ощутил исходящую от него пульсацию – возможно, это демон-хранитель беспокоился о грядущем. Даже слабый демон ощущает, когда ему грозит в будущем некая потеря.

– Я не отличаюсь ученостью, – начал Моргиен, – и не претендую на то, что разбираюсь в духах и демонах, хотя мой друг в Нарканге много раз пытался объяснить мне, что к чему. Зато я могу чувствовать так же, как чувствуют они. И прежде всего хочу сказать вам, лорд Изак, – духи не так могущественны, как привыкли считать люди.