– Да, господин, – ответил клерк. – Я перепроверил накануне.
– Молодец.
Как говорит его светлость, «при достаточных мерах предосторожности меры предосторожности никогда не понадобятся». Нужно было только убедиться, что у Чарли не возникнут никакие… оригинальные планы насчет собственного будущего.
Никогда еще Мокриц не был так счастлив видеть свой дом, и, когда он поднялся на порог, жена первая открыла ему дверь и сказала:
– А, это ты. Живой? Хорошо. Как все прошло?
– Неплохо. Големы были выше всяких похвал. Грустно, что пришлось оставить Ласточку, пока не починят мост. Хотя там сейчас столько големов Гарри и рабочих, что Витинари уже скоро сможет кататься туда хоть на своем личном поезде, если пожелает.
– Чтобы поддерживать отношения между Убервальдом и Анк-Морпорком… в сердечном согласии, не сомневаюсь, – ответил его жена с улыбкой.
У Мокрица за спиной Из Сумерек Темноты сказал:
– Убервальдские гоблины уже дают себе железнодорожные имена. Говорят смешно, но соображают быстро, как все гоблины.
– Ах да, – сказала Дора Гая. – Чуть не забыла. Пока ты был в отъезде, мы получали доклады от семафорщиков вдоль путей в Графствах о некоторых необычных происшествиях. Странные шумы, пар из кротовин и тому подобное. Ты, случаем, ничего об этом не знаешь?
Из Сумерек Темноты нацепил выражение лица, максимально (для гоблинской мимики) приближенное к невинности.
– Ни малейшего представления, госпожа. Дымящиеся кротовины? Не иначе корова съела плохой травы. Но так-то мнооого гоблинов любят все парящее. Кто-то даже мастерит собственные паровозики. В образовательных целях! Умные гоблины.
Этот разговор точно мог подождать до завтра. Мокриц, благодарно вздыхая, направился к мягким подушкам.
– Сначала посплю, а завтра вернусь в банк. Наверняка там скопились бумаги на подпись. Как хорошо некоторое время поделать что-нибудь простое.
Дора Гая фыркнула:
– И как долго это продлится?
Мокриц помедлил.
– Пару недель? Бумаг наверняка скопилось