«804. 5 марта. Вчера присутствовал на завершающем дипломе Веннтина. В библиотеку набилось человек тридцать, заняли все стулья и ближайшие подоконники. Эннеллий жутко горд своим лучшим (и единственным) учеником, и это понятно, тот продемонстрировал отличную подкованность по всем вопросам. Да и тема у него была эпохальная: «Магия как инструмент управления народными массами». Ничего не скажешь, масштабно мыслит парень. Я уже думал (а может, не только я): «Сейчас послушаю и враз смогу манипулировать людьми по своему усмотрению», но не тут-то было. Он построил свою теорию не на прямом управлении страной, а лишь на содействии законной власти, и это верно. Дело ли мага – с «народными массами» возиться? А Император тогда зачем? В общем, он целый час, наверное, излагал свои выводы и всякие рекомендации государственным деятелям, и как толковый маг или два могут помочь им наладить жизнь в стране, чтобы все были довольны. Завязал в одну кучу и Народный совет (вот уж совсем бестолковый орган), и Канцелярию, и Орден, и даже медицинскую Академию – все, что мог. И даже театр. У меня чуть голова не вспухла от всяких подробностей про разные имперские учреждения (моя-то тема попроще будет). А потом самые смелые маги его доклад комментировали и даже высказывали мелкие замечания, но все как один, конечно, сходились во мнении, что работа проделана колоссальная и прямо-таки общемирового значения. Тут они, по-моему, через край хватили (однако я, впрочем, всего лишь стажер, и им виднее). Веннтин просто рдел как мак от собственного величия. Завершил «обсуждение», конечно, сам старик Эннеллий такими примерно словами: «Магическое учение сделало очередной шаг вперед. Но, как и всякая теория, положения рассматриваемого диплома нуждаются в практическом подтверждении. Недавно было принято решение (Императором, а не мной) о создании филиала Ордена в Азиане. Маг (я надеюсь, что мы все признаем его таковым!) Веннтин мог бы на практике доказать справедливость своих построений, став главой этого филиала…» Он распинался еще минут десять, искренне полагая, что сам Веннтин будет от такой перспективы в восторге (Мастер, видно, думал, что делает ему очень приятный сюрприз). Однако физиономия докладчика оставалась каменной, и я подумал, что пожизненная (скорее всего) ссылка в чужую страну для него – как нож в сердце. Но разве мог он отказаться? Это означало бы признание собственного бессилия, неспособности претворить свои теории в жизнь. А он был такой гордый и высокомерный, что скорее позволил бы загнать себя на дно моря, чем расписался в своей несостоятельности как мага-практика. И он, конечно, сказал, что готов служить Империи там, куда она его направит, и даже попытался радостно улыбнуться. Да, куда меня самого судьба забросит через несколько лет? Надо, пожалуй, привыкать жить отдельно от родителей, на всякий случай – потом легче придется, если в какую-нибудь провинцию отправят. Только бы не в Азиану!