* * *
Посланец Нерга не выказал удивления требованиями Императора. Да, верительные грамоты будут представлены со всей елико возможной скоростью. Да, Всебесцветный Орден немедленно займётся лечением повелителя. И существенной для него персоны также. Заложников Нерг предоставит. Первым заложником с охотою сделается он сам, поскольку его посольство закончено, и он предаёт себя в руки обожаемого правителя. Он, скромный посланник, немедля снесётся с теми, кто облечён властью решать. Ответ будет скоро, очень скоро.
И, конечно же, Нерг тут же займётся Древними Силами.
Легионы продолжали марш.
Глава третья Эвиал
Глава третья
Эвиал
Анэто и Мегана использовали все известные им способы шифровки магических сообщений. Вызов без малого двух сотен опытных чародеев к Пику Судеб должен остаться не замеченным святыми братьями, иначе не миновать беды.
Двести волшебников. Все, кому доступны
Настал день, и преподобный отец Этлау, сделавшийся после недавнего впечатляющего заклинания ордосских «предельщиков» подозрительно любезным, весьма вежливо осведомился, когда же они все вместе отправятся «по следу Разрушителя».
– Мы почти готовы, святой отец, – медовым голоском пропела Мегана.
– Скольких вы хотите взять с собой? – деловито спросил инквизитор.
Анэто пристально присматривался к преподобному. Свеж, бодр, собран, даже весел, если только это слово вообще применимо к кому-то из святых братьев. Обычный человек. С виду, разумеется.
Но белая магическая табличка на груди Анэто едва вместила сложную вязь противоречивых сил, имеющих какое-то касательство к отцу Этлау.
Западная Тьма. Спаситель. Неведомое третье. Неведомое третье, Западная Тьма, Спаситель. И так до бесконечности. Сколько ни пытайся разгадать эту головоломку – ничего не получится. Может, не стоило ничего выяснять, а ещё вчера обрушить всю силу магов на одного-единственного противника? Уцелевших инквизиторов мало, палаческие колымаги с их «экипажами» сгинули благодаря Разрушителю – первому Разрушителю, машинально поправил себя Анэто. Может, хватило бы и простого ножа…
Ректор коснулся рукояти кинжала под накинутой толстой шубой. Когда-то в молодости он слыл бретёром и забиякой, студенческие дуэли были едва ли не любимым развлечением, опережая даже магию. Годы, годы, эх, всё-таки они берут своё, не изматывая тело, так вымывая нужное из памяти, ловкость и сноровку из рук, привыкших к книгам и посоху вместо эфеса клинков.