– Мы пришли молиться? – спросила вампирша.

– Я слишком горд, чтобы молиться, – ответил он. – Я не делал этого молодым, и если я не делаю это честно, пусть лучше молятся другие. Я никогда не просил ни за душу, ни за тело. Ни тогда, ни сейчас.

– Мы можем найти более удобное место, чтобы провести вместе последние часы, – сказала Лейла.

– Ты хочешь моей крови?

– Нет, у меня достаточно крови, но скоро в море прольется столько крови, что океан покраснеет от Сицилии до Триполи.

– Но ты должна уйти по этому кровавому морю, – сказал он. – Когда галеры прорвутся сюда и рыцари-вампиры хлынут на остров, ты должна заставить Лангуасса отправиться в Англию. Бессмертие не очень остудило его, боюсь, он приведет «Спитфайр» к берегу, чтобы участвовать в этом безнадежном сражении. Он все еще хочет рассчитаться с Ричардом, никто в мире не остановит его, кроме тебя. Надеюсь, ты спасешь его от горячности и сохранишь корабль для другого дела.

Ноэл замолк, и она заговорила опять:

– Лангуасс сказал, что галеры могут не пройти – его орудия уничтожат их.

– В морском сражении, – возразил Ноэл, – парусный корабль победит галеру и разнесет ее в щепки одним выстрелом. Но мы говорим о сотнях галер, которые даже не будут драться в море, а соберутся вместе, пробираясь к берегу, чтобы высадить лошадей и стрелков с мушкетами. Форты у Большой Гавани задержат их, но они высадят людей в бухте Святого Павла и в Марсамксетте; в крепостях нет пушек. Настоящая битва развернется, когда армии сойдутся у стен Мдины, где Дюран должен их задержать и выиграть время. Не важно, что потом будет, – «Спитфайр» должен идти в Англию, надо готовиться к ее защите.

– Во всем этом кроется какая-то тайна, – сказала она, – которую ты не хочешь открыть, хотя Квинтус ее знает. Ты желаешь отправить меня не только из-за Англии и моей безопасности.

– Тайна есть тайна, – ответил Ноэл, – поэтому ее скрывают.

– Даже от меня? – спросила Лейла, не пряча обиды.

– Даже от тебя.

Избегая ее осуждающего взгляда, он поднялся, пошел по проходу к алтарю, где в сфере отражалось множество свечей. Она последовала за ним, пока он не остановился перед изображением Богородицы Марии, авторство которого приписывалось святому Луке. Ноэл смотрел на мадонну, мигая уставшими глазами, – даже в очках контуры расплывались.

– У нее нет красоты вампирши, – сказал он правду, даже не видя четко мазков, – как у любой смертной женщины. Судьба коварно играет с обычными людьми, наделяя красотой другой род, не могущий рожать. Эту глупость способны объяснить только грегорианцы. Жаль обычных мужчин, которые всегда будут любить тебя, милое дитя, и жаль матерей будущих мужчин, которых нельзя будет любить до конца.