Гураб Ятрибский же поклонился ифриту с видом человека, признательного за добрые слова о своей особе.

– Да не закроются для тебя вовеки Врата огня, как закрылись они для этого несчастного, – сказал он, указывая на аль-Яхмума.

– А как именно они для него закрылись? – спросил ифрит. – Сделай милость, расскажи мне эту историю, достойную того, того…

Он задумался на мгновение, вспоминая, и закончил, как подобает утонченному собеседнику:

– … чтобы быть записанной иглами в уголках глаз в назидание поучающимся!

– О Маймун ибн Дамдам, порадуй нашего благородного гостя, – велел Гураб Ятрибский, – и расскажи ему о себе.

Хайсагур вздохнул. Воистину, эта ночь была словно нарочно создана для любезностей и увлекательных историй!

В голове у него раздался голос джинна – и, поскольку он уже знал, каково было его дело, то и отошел в сторону, пристроившись на камне так, чтобы видеть Пестрый замок.

Перед ним были ворота с подъемным мостом из тополевых бревен, который уже давно пребывал поднятым, и вдруг он медленно стал опускаться!

Первое, что пришло на ум Хайсагуру, – неугомонная Джейран и ее десять мальчиков сотворили в замке нечто удивительное, что позволило им пробиться к воротам. Однако ей не было нужды выходить таким способом – она могла бы увести своих людей и через дверной проем, разломанный Хйсагуром, если бы не цепь лучников вокруг замка. Хайсагур своими острыми глазами гуля не видел их сейчас, они затаились в камнях, но он знал, что они бодрствуют и готовы к стрельбе.

Не успел он подумать о Джейран и понять, что она тут ни при чем, как ноги сами понесли его к мосту.

Маймун ибн Дамдам был краток, да Грохочущему Грому и не требовалось долгого повествования.

– О шейх, а что ты скажешь о том, чтобы открыть для этого несчастного Врата огня? – спросил он. – Мы, ифриты, наполнены темным пламенем, и я знаю заклинания, чтобы увеличить приток этого пламени. Давай объединим усилия – и я создам себе товарища, который полетит рядом со мной, и я буду крушить, а он – спасать!

– Решение принадлежит тебе, о благороднейший из ифритов, – кротко отвечал Гураб Ятрибский. – Я же сделаю все, что в моих силах, чтобы ты мог осуществить свой прекрасный замысел.

– Тогда приготовь свои заклинания, я приготовлю свои, – сказал Грохочущий Гром.

Этого разговора Хайсагур уже не слышал, и потому он был крайне изумлен, когда за спиной у него раздался грохот, как будто камни покатились по откосам, но не вниз, как полагалось бы, а вверх.

Он обернулся и увидел, что ифрит запрокинул голову, и высунул язык, и из его языка в небо уходит острый и тонкий розоватый луч, а шум происходит из горла Грохочущего Грома, которое набухает и опадает прямо на глазах. Зрелище это было отвратительное, Хайсагур недовольно фыркнул – и тут же ахнул.