Губы у Ливиана были холодными, словно застывшими.

Дышал он часто, поверхностно.

Моё неудержимое любопытство так и подначивало узнать, насколько ему плохо. Ну, если сравнивать, например, с Энджелом?

— Что ты делаешь? — тихо прошептал Ливиан, когда мои руки скользнули под его рубашку.

К сожалению, без прямого контакт удовлетворить моё любопытство не получалось. К счастью достаточно оказалось простого прикосновения. Ничего большего.

Ощущения его боли вызвали у меня кровотечение без каких-либо дополнительных ухищрений. Кровь полилась тёплым потоком.

— Ах вы бесстыдники! Совсем совесть потеряли! Как вас только земля носить! Срамота одна! Тут дети ходють, а они!.. Бог мой! Да один из вас ещё и не девка?!

Схватилась за сердце старушка, отважно взявшая на себя функцию местной полиции нравов.

— Караул! Разбой!

Бабка попалась голосистая, задорная, с девичьим блеском в глазах.

Отирая тыльной стороны ладони алые капли с губ, Ливиан глянул на неё исподлобья своим фирменным волчьим взглядом:

— Шла бы ты бабуля… от греха подальше.

Бабка попалась сметливая. Шустро заковыляла к ограде, оставляя на белом, рыхлом, только что нападавшем снегу маленькие, как у девочки, следы.

Даже шапочка на её голове излучала неодобрение и порицание.

— Ты её напугал, — вздохнул я.

— Ты-то у нас добрый. Вот мне и пришлось…

С этими словами Ливиан вновь привлёк меня к себе.

Я не сопротивлялся.

Ему это было надо. Ему нужна была моя кровь, как в прошлый раз мне — его.

— Мальчики?