Она взяла со столика свой собственный стакан и глотнула явно неразбавленного виски.

– Если я все время об этом думаю, почему бы мне не сказать это вслух? Единственное, ты не должна пугаться, если я вдруг заплачу. Просто подожди, пока это не пройдет.

– Отлично, Микки, – сказала Сара.

– И знаешь, что самое забавное в этой истории? – спросила Микки О'Хара. – Что дети никогда не выходили ночью, особенно одни. Никогда. Они просто никогда этого не делали. И они никогда бы не отправились на пляж без разрешения. Я вообще не думаю, что Томми особенно нравилось на берегу. Он любил плавать под парусом, помнишь?

Он просто помешался на этом. Мы хотели подарить ему маленькую парусную лодку на десятый день рождения. – Лицо Микки сморщилось, губы задрожали. Она вновь глотнула виски. – Но я скажу тебе, чего я на самом деле не понимаю. Знаешь чего, Сара? Как детишки дошли до Грейвсенд-бич? Ведь отсюда до него четыре мили. Четыре мили!!!

Понимаешь – они же не могли сами пройти весь этот путь.

Кто-то подобрал их. Кто-то отвез их туда. Какой-то ублюдок подобрал моих детей и…

Микки склонила голову и заплакала, тогда как Сара застыла от отвращения к себе.

– Ах, дерьмо, – наконец сказала Микки. – Я даже не могу произнести это, не заплакав, но я думаю, что именно так и произошло. Маленький Мартин все еще не мог отвыкнуть от соски. Я-то уже думала, что он потащит ее с собой в колледж.

– Но из дому они вышли сами, – сказала Сара. – По крайней мере, я не слышала, чтобы кто-то предполагал похищение детей.

– Это Томми, – сказала Микки. – Это, скорее всего, Томми. Это он втянул во все Мартина. Он, должно быть, выволок его из кровати, одел и рассказал какую-то безумную историю.., и вышел с ним.

Микки протерла воспаленные глаза и на секунду показалась Саре настоящей сумасшедшей – таких женщин можно встретить на нью-йоркских улицах, сморщенных и беззубых, завернутых в какую-то драную бумагу.

– Честно, если бы Томми сейчас, в эту самую минуту, появился бы в дверях, я избила бы ублюдка, да так, что, может, прибила бы его насмерть.

Ужасные глаза опять закрылись, и плечи под пестрым халатом затряслись. Микки чуть слышно тоненько всхлипывала.

Сара пыталась не чувствовать себя осквернителем праха – она никак не могла понять, зачем Стен Блокетт послал ее сюда.

Она встала, обошла передвижной бар и села рядом с Микки, обняв ее за широкую спину и притянув к себе.

Всхлипывания Микки наконец перешли в тихую дрожь.

– Ох, бедные мои малютки, – сказала она, и из глаз ее опять потекли слезы. – Мартин был таким нетерпеливым.