— Мне нужно сесть.

— Да, — сказала Сеиварден, и подвела меня туда, и опустила на него. Я закрыла глаза, всего лишь на минуту.

Заговорил ребенок — высоким, писклявым голосом.

— Пресгер обратились ко мне до Гарседда, — сказало дитя. — Переводчики, которых они прислали, были, несомненно, выращены из тех людей, что они забрали с человеческих кораблей, но их воспитывали и учили Пресгер, и я говорила все равно что с пришельцами. Сейчас они лучше маскируются, но их соседство по-прежнему вызывает тревогу.

— Прошу прощения у моего лорда. — Сеиварден. — Почему вы им отказали?

— Я уже планировала их уничтожить, — ответил ребенок. Анаандер Мианнаи. — Начала готовить ресурсы, которые, как казалось, мне понадобятся. Я подумала, что до них дошли слухи о моих планах, которые их настолько напугали, что они захотели заключить мир. Я решила, что они демонстрируют свою слабость. — Она рассмеялась с горечью и сожалением, что странно сочеталось с таким юным голосом. Но Анаандер Мианнаи едва ли молода.

Я открыла глаза. Сеиварден преклонила колени рядом с моим креслом. Передо мной на траве, скрестив ноги, сидел ребенок лет пяти-шести, с ног до головы одетый в черное, с пирожным в одной руке. Вокруг него лежало содержимое моего багажа.

— Ты проснулась.

— Ты обсыпала глазурью мои иконы, — упрекнула я.

— Они прекрасны. — Она выбрала меньший диск, нажала. Появилась статуя в драгоценных камнях и эмали, кинжал в третьей руке засверкал в лучах поддельного солнца. — Это ведь ты, не так ли?

— Да.

— Тетрархия Итран! Это там ты нашла пистолет?

— Нет. Там я добыла свои деньги.

Анаандер Мианнаи уставилась на меня с откровенным изумлением.

— Они дали тебе уйти с такими деньгами?

— Один из тетрархов был передо мной в долгу.

— Должно быть, это был немаленький долг.

— Именно.

— Они на самом деле приносят людей в жертву? Или это, — она указала на отрубленную голову в руке статуи, — лишь метафора?

— Это сложный вопрос.