Крейдан не знал, да и не мог знать, что у монстров Шедо иммунитет к ядам. Он понял бессилие своей магии лишь тогда, когда Гилдаар с легкостью вскочил на ноги и с прежним проворством кинулся на противника. Темный эльф, закаленный огнем и кровью войны, не растерялся. Понимая, что после отравления организм лорда ослаб, он применил Шип розы – колдовство, вызывающее сильнейшие приступы боли. Гилдаар не успел отразить некромантию – Шип сизым дымком окутал громадное тело монстра и быстро просочился в порезы.

Гилдаар взвыл, будто смертельно раненный зверь, и ринулся прочь. Сметая все на своем пути, он подбежал к сияющему алым светом порталу и исчез в нем. Заметив бегство господина, другие твари тоже устремились прочь. Они уже поняли, что бой проигран. Кто-то получил удар в спину, кто-то обессилел и сам свалился на полпути, но большинство монстров Шедо все же успели телепортировать.

Едва последний уродец исчез, воины Оривиэла с радостными криками принялись крушить арки порталов Никто не хотел оставлять в стольном граде мерзкие здания, способные перемещать на огромное расстояние целые полчища бойцов.

Крейдан вытер со лба пот и улыбнулся: они победили. Сен-Рион очищен от скверны.

20

20

В Оривиэле царили ужас и мрак, мука и отчаяние. Из разоренных домов доносился шепот молитвы, на изуродованных войной улицах трусливо мелькали лишившиеся крова люди, в небе горело адское зарево, вещающее о неумолимом приближении смерти. Кто-то пытался бороться, старался выжить и спасти семью; другие не выдерживали – единственным спасением для них становилась намыленная петля.

Люди не заблуждались, называя разоренный Сен-Рион столицей обреченных.

Сейчас Кристиан испытывал особую боль – не телесную, но душевную. Видеть, как родная страна опустилась, как ее благородные жители кончают жизнь самоубийством, было невыносимо. Крис заглядывал в глаза тех, кто остался в Оривиэле, не пожелал прятаться в Белой топи или в ноги кланяться властителю Дреары. Их зеницы уподобились черным океанам, глубоким безднам, в коих не сохранились, да и не могли сохраниться чувства святости, благородства, долга. Из каждой щели на молодого заклинателя глядели трусливые, забитые звери. Они давно позабыли тепло домашнего очага, разучились готовить настоящую пищу, сбились в дикое стадо. Белтанар постарался на славу, превращая народ Оривиэла в тупое быдло. Но самое страшное – он добился успеха.

Кристиану редко приходилось вкушать ненависть – то особое, холодное чувство, граничащее с жаждой убийства. Даже сражаясь с отступниками, предавшими родину ради спасения жалкой жизни, он щадил их, понимал их состояние. Заклинатель великолепно умел ощущать чужие помыслы, видеть самую сердцевину души. Те же, кто предстал его взору в разрушенном Сен-Рионе, не могли похвалиться чистотой этой сердцевины. Люди опустились, деградировали, словно дикари. Кристиан мечтал об одном: найти виновника, заставить его ответить за содеянное, а затем казнить – публично, беспощадно. Белтанар обязан заплатить! Обязан! Из-за него пролилось слишком много крови.