– Ты… умрешь… – задыхаясь, хрипел Голор.

– Ты – тоже… – молча смотрел на него Хранитель.

Могучие лапы дракона безостановочно двигались, вырывая куски из тела Пожирателя. Боль… боль… боль… Голор чувствовал не одну только боль. Он становился слабее! Защитная аура дракона сгорала, испепеляя вместе с собой враждебную мощь. Дракон умирал, ослабляя врага.

«Иногда камни горят быстрее дерева! – думал Хранитель, все сильнее сжимая челюсти. – Их называют падающими звездами, а это не звезды… это просто камни, которые горят быстрее дерева. Потому что так нужно».

Но неимоверная сила, коей с избытком наделен был Голор. не любит умирать. Она предпочитает уничтожать других. Когда драконьи челюсти сомкнулись совсем плотно, сила Пожирателя вскипела яростными приливом, вырвалась на свободу и приняла единственно верное решение – дракон стал стремительно уменьшаться в размерах. Меньше… меньше… еще меньше. Вскоре на шее Голора болталась маленькая ящерка. Голор оторвал ее от себя и уставился на нее с нехорошим интересом. Взвесил на ладони, как бы раздумывая, что делать?

– Что теперь скажешь, Хранитель? – выдохнул он.

И вздрогнул. Ибо прямо у него над головой коротко и грозно взревел рог. Голор так и не успел обернуться. Копыта коня грянули по его голове, и он упал на колени. Чья-то рука выхватила у него крошечную ящерку, а потом он узрел увеличивающееся в размерах конское копыто. Оно было светящимся… Удар! Голор взвыл и грянулся на могучий зад, держась за чудом уцелевший глаз, а Облачный Всадник, Хранитель Оннера, уже скакал прочь, пряча за пазуху маленькую ящерку. Го-лор в ярости выметнул им вслед огромную многолучевую молнию, но промахнулся. От удара конским копытом прямо в глаз зрение лучше не становится. Преследовать сбежавших Хранителей не было никаких сил. Силы… их и впрямь стало меньше. Проклятый дракон постарался… Пожирателю требовался отдых. Отдохнуть. Залечить раны. Забыть о том, что у Хранителя такие же серые глаза, как у того менестреля…

Нет. Этот мир нельзя оставлять в живых. Его нужно уничтожить во что бы то ни стало. Иначе ему никогда не избавиться от этих серых глаз. Они будут преследовать его вечно.

Голор шел в то единственное место в этом мире, где ему и впрямь было уютно… если, конечно, то чувство, которое он испытывал, и в самом деле можно было назвать уютом.

Когда-то давно… когда-то очень-очень давно часть его развоплощаемой сути смогла сбежать, скрыться от врагов, и добралась в это место. Тогда здесь ничего еще, кроме песка, не было.

Песок. Пустыня. Это место было таким безжизненным…