Столовая оказалась на первом этаже, в другом конце особняка. Горели свечи. На белоснежном столе стояло блюдо с чем-то, напоминающим глендисы, два золотых кубка, и две бутыли вина.

— Все-таки пришел, — сказала Лукреция.

— Налей мне, пожалуйста, — попросил Нико. — О, это что такое? Похоже на глендисы. Ну-ка. На вкус, пожалуй, не глендисы. Но очень похоже.

Он пригубил вино, не обращая внимания на выражение лица Лукреции.

— Хорошее вино, — сказал он, хотя в винах не очень разбирался. — В Ниверии делают лучше, но на то она и Ниверия. А это тоже ничего.

— Ну?

— Что?

— Может, ты спросишь наконец, кто я такая?

— Зачем же спрашивать. Ты — Лукреция, я помню.

— Да. Но посмотри вокруг.

Нико посмотрел и ничего особенного не увидел.

— Тебе ничего не кажется странным? — спросила она.

— Вроде нет.

— Занавеси?

— Висят, — сказал Нико, подливая себе вина.

— Ты знаешь, сколько они стоят?

— Нет.

— Пять тысяч.

— Ага, — сказал Нико, пригубив вино.

— Что — ага?