Наутро тюремщик принес завтрак — пряные листья в кружке, залитые кипятком, и два атаса. Клифф, поев, пришел в благодушное настроение. Брант решил, что время расспросов наконец-то наступило. Ранее он искал случая поговорить с кем-нибудь из местных по поводу внутреннего лаза. Теперь случай представился.

— Клифф, ты никогда не слышал о внутреннем лазе?

— Слышал, — ответил Клифф, сидя на полке и болтая ногами. — А зачем тебе?

— Просто интересно. Я вот тоже слышал, но мне сказали, что все это сказки. И еще я слышал, что есть такой Волшебник.

— Есть, — согласился Клифф. — Только все это очень опасно.

— И все-таки. Ты знаешь, где этот лаз?

— Знаю. Много наших там полегло. Зайти — заходят, а обратно не возвращаются. Когда-то мы хотели наладить быстрые поставки контрабанды из Замка в Город. А то в обход шесть месяцев идти нужно, и это только туда, а обратно все восемь, поскольку зима. Но ничего не получилось.

— А что за контрабанда?

— Да так, мелочи.

— И все же?

— Замок очень любит золото. А Город очень любит Дурку.

— А что это такое — Дурка?

Клифф недоверчиво посмотрел на Бранта.

— Шутишь?

— Нет.

— Ты не знаешь, что такое Дурка?

— Нет.

Клифф пожал плечами.

— Меня взяли с поличным, — сказал он мрачно. — Прямо из Дурки. Кто-то донес. С тех пор сижу здесь. Приговор — смертная казнь. Но меня не казнят до тех пор, пока я с ними сотрудничаю. Выявляю заговоры против правительства, общества, и традиций. А всего ничего — четверть фунта. Год и два месяца пути. Зимой мерзнешь, летом за тобой гоняются патрули. Мне бы этот лаз. Я вот не верю, что это лаз наших ребят покосил. Это наверняка особи Дюка. Наверняка. Они этот лаз монополизировали, и теперь охраняют.

— Зачем?