Вокруг была окраинная улица, и по ней ходили окраинные пешеходы с тупыми лицами. Когда он только въезжал в город, верхом, в компании Нико, ему на окраине задавали вопросы. Теперь вопросов не было. Очевидно, все было понятно и так.

Из одежды на нем осталась одна рубашка до колен. Из вещей — меч, кинжал, кошелек — не осталось ничего. Босые ноги ощущали холод булыжника. Эдак я тут простужусь и отдам швартовы, подумал Брант. Нужны как минимум крыша и теплая постель. И ванна!

Чтобы согреться, он попробовал побежать, и сразу понял, что это невозможно — голова кружилась, ребра болели, дыхания не было совсем, и, в добавок, его начало тошнить.

У обочины стояла чья-то карета. Брант пересек улицу, дождался, пока на него перестали смотреть (ждать пришлось долго) и влез в карету.

Печь он растапливать не стал — трудно и привлекает внимание — а просто втерся в угол и, осторожно подтянув колени, прижал их к подбородку. Ребра откликнулись дичайшей болью. Через четверть часа, дрожа от озноба, он почувствовал толчок — карету качнуло. Щелкнули вожжи и карета тронулась с места. Бранта это устраивало.

Через некоторое время, приподняв занавеску, Брант увидел знакомые очертания набережной и моста. Как только карета остановилась в пробке, Брант осторожно, как мог, вылез на мостовую. Не достаточно осторожно — с облучка его заметили.

— Эй! — сказал человек, то есть эльф, на облучке.

Но Брант только отмахнулся.

Согнувшись таким образом, чтобы ребра меньше болели, или, во всяком случае, ему казалось, что они меньше болят, Брант доковылял до знакомой таверны. Увидев входящего Бранта, хозяин забеспокоился и вышел ему навстречу.

— Добрый день, — сказал он холодно и твердо. — Чем могу помочь?

— Я где-то потерял ключ от комнаты, — сказал Брант. — Не могли бы вы мне дать другой?

— Какой комнаты?

— Наверху. Угловая комната. Я там ночевал вчера. Или позавчера. С другом.

— Я вас не видел, — сказал хозяин.

Неприятно, когда тебе врут прямо в глаза, особенно эльфы.

— Я был одет по-другому, — объяснил Брант, давая хозяину шанс себя реабилитировать.

— Угловая комната сдана. И у нас вообще редко бывают свободные комнаты. Сейчас, например, совсем нет.

— Хорошо, — сказал Брант, чувствуя неладное, — я только вещи заберу.

— Ваших вещей здесь нет и быть не может.

— Есть, уверяю вас. Слушайте, человек попал в беду. Совесть у вас есть?