Брант вскочил на ноги. Ничего угрожающего в изменяющемся ландшафте вроде бы не было. Вроде бы.

Брант хотел было выбежать на середину улицы, но побоялся оставить спящего на крыльце Нико, дабы не изменился его друг вместе с городом, превратясь, к примеру, в мамонта.

Река исчезла. То есть, близость воды ощущалась, но самой реки не было видно — возможно, русло поменяло направление. Деревья пожелтели и потеряли часть листьев — в проявляющемся городе была осень.

Брант снова сел на крыльцо рядом со спящим Нико. Стена за спиной была другая — узорчатая, с выдумкой, и вообще дома вокруг не были больше домами окраины, но явно относились к центру. Очевидно этот новый, другой город, был значительно больше миниатюрного города эльфов. В новых очертаниях присутствовал какой-то очень знакомый элемент.

Через четверть часа Брант начал понимать. В перспективе диагонально уходящей от него улицы стал виден шпиль Кронинского Храма.

Резко похолодало. А потом на улице появились прохожие и кареты. Вскоре послышались первые звуки. Скрип колес. Стук каблуков. Разговоры. Окрик. Ругань. Эхо. Большинство людей на улице были светловолосые.

Кругом был Кронин.

Подождав еще четверть часа из опасения, что все опять изменится, Брант мысленно поблагодарил Базилиуса за эту, еще одну, услугу, и потряс Нико за плечо.

Нико открыл глаза, огляделся, и вскочил на ноги.

— А? — сказал он. — Что? Брант! — Он кинулся Бранту на шею. — Ты жив! Ну ты даешь! Куда это нас занесло? Где все?

— Приди в себя, Нико, — сказал Брант спокойно. — Ты в Кронине. Все в порядке.

— Но мы были у эльфов. Вантит!

— Тебе приснилось.

— Да? Ты уверен?

Брант посмотрел ему в глаза и почувствовал укол совести.

— Долго рассказывать, — сказал он. Подумав, он добавил, — Но я расскажу. Только вот надо бы… денег раздобыть.

О деньгах надо было думать раньше, сообразил он. Леший всех возьми, Базилиус не отказал бы, да и сам должен был вспомнить! Но мысли их во время обсуждения кто чем владеет были, по-видимому, слишком возвышены, чтобы вспоминать о хлебе насущном.

Нико покопался в карманах.

— Вот, — сказал он.

На ладони его лежала брошь.