— Это еще что такое! — строго сказал Брант.

— Мне подарили.

— Кто?

— А кто тебе подарил твой камзол?

Действительно, подумал Брант. Стою как идиот в костюме судебного клерка, эльфа, давит он мне на подмышки, а сам упрекаю человека в воровстве. Может, ему и правда подарили.

— Ну, пойдем, что ли, к ювелиру, — сказал он.

Ювелир оценил брошку в семь золотых.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ. КТО ГЛАВНЫЙ — ИСТОРИЧЕСКОЕ ИНТЕРМЕЦЦО И ЛЕГЕНДА О МАЛЬЧИКЕ ПО ИМЕНИ АХОТ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ. КТО ГЛАВНЫЙ — ИСТОРИЧЕСКОЕ ИНТЕРМЕЦЦО И ЛЕГЕНДА О МАЛЬЧИКЕ ПО ИМЕНИ АХОТ

Растущая армия Кшиштофа хорошо содержалась, и это наконец сказалось на состоянии страны. Во многих деревнях начался нешуточный голод. Когда дети стали пухнуть и умирать от недостатка еды, в нескольких местах одновременно вспыхнули крестьянские восстания. Тощие, изможденные люди с граблями и топорами нападали на административные центры, убивали наместников и сбивали замки с житниц. Потенциальный император Кшиштоф действовал, как всегда, оперативно, и в короткий срок жестоко и кроваво подавил все бунты. Воины его имели приказ пленных не брать и, по возможности, уничтожать бунтовщиков вместе с семьями. Многие воины сами были из крестьян и фермеров и усомнились бы в состоятельности методов правителя, если бы не второй приказ, вменяющий полководцам нерадивых и жалостливых казнить на месте.

И все успокоилось. Действовала нехитрая арифметика Кшиштофа. Если в селении живет сто человек, и хлеба хватает только на семьдесят, в живых надо оставить пятьдесят, а излишек пойдет войску. Продовольственная проблема была таким образом временно решена, хотя Забава выразила, под влиянием мужа своего Ярислифа, всенародный протест.

Кшиштоф иногда завидовал артанцам. Лишние рты в Артании либо ликвидировались на местах без вмешательства правителя, либо гибли в междоусобицах и стычках со Славией и Ниверией.

Экспедиционный корпус из Славланда торчал в Кникиче четвертую неделю, и переговоры посланцев Кшиштофа с посланцами Князя Улегвича (и самим Улегвичем, инкогнито) велись под аккомпанимент славских походных песен. Лазутчики Кшиштофа докладывали, что многочисленные войска артанцев поттягиваются к межгорному проходу и готовы, пройдя через Кникич, напасть, но Кшиштоф только усмехался.

Зато Фалкон забеспокоился. Хок находился в Кникиче и действовал, но Хок был плохой дипломат. И если Кшиштоф тайно надеялся, что вместо того, чтобы ударить по Ниверии, артанские войска все-таки повернут в Славию, что даст ему, Кшиштофу, возможность их разбить, а потом гнать перед собой до самой Арсы, и уж там диктовать условия, украсив город славскими флагами, то Фалкон опасался прежде всего за свои границы. Недавняя реформа войск временно ослабила Ниверию и нужно было выждать время, пока новые воеводы наберутся опыта. Настроение в стране было неблагоприятное, заговорщики наглели и уже открыто выступали на Форуме, весьма небрежно маскируя обвинения и намерения, урожай на полях выдался плохой и цены подскочили, а двумя неделями ранее он поспешил арестовать Комода, и совершенно зря! Комод, конечно, разнежился, мягчая на глазах, но другого такого опытного дипломата в стране не было.