Помолчали.

— Сколько у него войска? — спросил Фалкон.

— Тридцать тысяч.

— Так.

Да, это была настоящая гражданская война, ибо если исключить пятнадцать тысяч Князя Гленна, под знамена Фалкона при самых благоприятных обстоятельствах можно было собрать тысяч пятьдесят — за два месяца, оставив проход вдоль Южного Моря незащищенным.

— Есть два выхода, — сказал Фалкон, на какое-то мгновение пожалев, что рядом нет ни Хока, ни Комода, а только этот молодой подобострастный тип, думающий больше о своей шкуре, чем о стратегии и тактике — решение таким образом целиком зависело от Фалкона. Советники ушли, остались рабы. — Можно остаться и удерживать столицу. И можно столицу отдать и отступать на юг, и продолжать стягивать войска. Как патриота, меня больше устраивает первый вариант. Ваше мнение?

— А Рядилище?

Ты бы еще Бука вспомнил, подумал Фалкон, и промолчал.

Чего он хочет, подумал Фокс. Важно это понять.

— Осада — это проверка на выносливость, — изрек он, будто прикидывал варианты. — Месяцев шесть мы, возможно, выдержим.

— За шесть месяцев страна выйдет из-под контроля.

Теперь промолчал Фокс. Суд по новостям, большая часть страны уже вышла из-под контроля. И Фалкон это понимает. Невозможно уехать из Астафии, оставив в ней какой-либо контингент — войск и так мало. Узнав об ослаблении власти, оставшиеся провинции могут взбунтоваться и потребовать самоопределения. Значит, Фалкон считает, что Астафию надо отдать.

— Лучше было бы отдать Астафию, — сказал Фокс. — Это очень плохо, но из двух зол… да.

— Отдать Астафию! — возмутился Фалкон. — Что вы такое говорите, Фокс! Нет. Я против! Оставить столицу на произвол судьбы!

Да, подумал Фокс, именно этого он и хочет. Ладно, авось выдюжим.

— Надо, — сказал он твердо. — Очень неприятно. Но надо.

— Что в городе? — спросил Фалкон. — Только честно. Паника?

— Пока нет.

— Мне не нравится это «пока».

— Мне тоже.