— Ага. Сейчас я приду.
— С ней что-то неладное. По-моему, у нее помутился разум. В общем, мне страшно.
Зигвард отложил фолиант и вышел в коридор вместе с Шилой.
Фрика стояла у окна, прислонившись к стене спиной. Шила осталась в дверях, а Зигвард шагнул вперед и приблизился к Фрике.
— Здравствуй, — сказал он.
— Зигвард, — сказала она и улыбнулась странной улыбкой. — Это действительно ты.
— Да, — сказал он.
— Дай руку.
Он протянул руку вперед, а она протянула свою и неловко схватила его между локтем и запястьем, царапнув ногтями.
— Все эти годы я тебя ждала, — сказала она. — Все эти годы я тебя любила. Не напрасно. Мой освободитель! Мне ничего от тебя не нужно, только быть рядом, слышать твой голос, касаться твоей руки — раз в день. Я ничего не потребую. Ничего. Я еще похорошею, приоденусь… Но это не важно. Главное, что я с тобой.
— Да, — сказал он.
Нет, разум ее не помутился. Просто она была слепа.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ. ЛЕСЕНКА ДО ПРИБОЯ
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ. ЛЕСЕНКА ДО ПРИБОЯ
Целых три недели шло письмо из Теплой Лагуны в Кникич. Гор получил его прямо перед отъездом. Направлялся он к месту постройки будущей столицы Империи, которую условно именовал Зигвардополем. Гор возмутился ханжеско-благожелательным тоном письма. Брант, исписав красивым зодческим почерком шесть страниц, не написал, в сущности, ничего — ни о своих успехах или неудачах, ни о своем положении (холост? женат?), ни о планировке виллы, в которой он нынче проживал. Откуда у мерзавца деньги на виллу? Заказы получил? И где — в Теплой Лагуне! В глухой дыре, да еще и мятежной. И уж коль скоро она мятежная, эта дыра, мог бы упомянуть по крайней мере обстановку в городе, а то у нас тут только темные слухи. Говорят, там каждую неделю беспорядки. Говорят, что беспорядки устраиваются верными новому правителю провокаторами, чтобы выявить лидеров, арестовать их, и усмирить население. Более того — совсем уж странный слух — временным мэром Теплой Лагуны состоит незаконный сын Зигварда, рожденный и воспитанный в Славии — специально, чтобы раздражать население — и сыну этому всего семнадцать лет. Впрочем, Брант мог не описать всего этого по чисто цензурным соображениям. Если Зигвард правит так, как об этом говорят (всегда негромко), то наверняка курьеров с письмами останавливают на дорогах, и письма вскрываются и читаются. Стоило брать власть и устраивать гражданскую войну, чтобы просто продолжать политику Фалкона! Кстати, еще говорят, что Зигвард лично убил Фалкона. Что, мол, после разгрома фалконовской армии, Фалкон с приспешниками бежали и укрылись в каком-то совершенно безумном брошенном замке среди чиста поля, но Зигвард с