Карнивал ничего не ответила.

Их поглотила тишина. Рэйчел молча рассматривала ангела, а Карнивал смотрела на спайна через сеть шрамов. Тяжелая цепь бесшумно притаилась на полу. Безразличное лицо Карнивал казалось маской старых шрамов. Или все-таки в ее глазах таился хищный блеск?

В конце концов Рэйчел спросила:

— Почему ты до сих пор жива?

— Кому-то здесь ты очень не нравишься.

— Долго еще до Ночи Шрамов?

— Нет.

Спокойствие Карнивал пугало Рэйчел больше, чем ее гнев. Неприязнь и злоба податливы, гнев можно контролировать. Малейшая искорка эмоции могла указать путь, пусть даже самый узкий, сквозь эти шрамы. Полное безразличие словно отделяло Карнивал от ее голода.

Защищало ее.

Рэйчел стало жалко ангела, которая провела тысячелетия, выстраивая защиту между собой и своим голодом. Но этого оказалось недостаточно. Рэйчел не раз видела, как необузданный гнев овладевал Карнивал.

Она не может полностью защититься. Темнота меня забери, она и сейчас пытается. Но в конце концов ничего не выйдет. И тогда… гнев, шрамы. Сколько дней осталось до Ночи Шрамов? Семь? Шесть?

Карнивал словно прочитала ее мысли.

— Три дня.

Рэйчел нащупала рукой пояс.

— Они забрали оружие.

Рэйчел показалось, будто она заметила страдание в глазах ангела.

Что-то с Зубом было не в порядке.

Он не работал.