— Выпьешь?

Брайс Маккензи пыхтя опускается на диван.

— Я так понимаю, это означает «нет». Не возражаешь, если я выпью? Персонал гостиницы на почасовой оплате, и, ну, ты меня знаешь. Я из любой ситуации люблю извлекать максимальную выгоду. А эти «Зардевшиеся мальчики» и в самом деле весьма хороши.

— Твой легкомысленный настрой неуместен, — говорит Брайс Маккензи. — Где пацан?

— Пока мы разговариваем, Лукасинью должен прибыть в Тве.

Гости, семьи и еще священник. Эта роль заключалась всего лишь в том, чтобы засвидетельствовать подписание никаха обеими сторонами, однако Джонатон Кайод принял ее на себя и наделил полным великолепием Орла Луны. Когда Ариэль предложила ему провести обряд, он изобразил изумление, даже застенчивость. «Нет, нет, я не могу, ох, ну ладно».

Джонатон Кайод нарядился в официальную агбаду, украшенную золотыми регалиями, которые он специально заказал по такому случаю. «Он что, в туфлях на платформе?» — шепотом спросил Рафа у Лукаса. Эта деталь, будучи замеченной, затмевала все прочее. Без туфель с высокой подошвой Орел был бы на голову ниже пары, которую собирался сочетать брачными узами. Рафа попал во власть собственной шутки. Он зажмурился, зажал рот рукой, но все равно трясся от подавленного смеха.

— Прекрати, — прошипел Лукас. — Мне надо подняться туда и передать ему Лукасинью.

Инфекция оказалась неодолимой. Лукас проглотил нервное хихиканье и тайком вытер слезы. Оркестр заиграл «Цветы, что распускаются дождливой ночью». Брайс Маккензи встал и занял свое место возле Оранжевого павильона. Все головы повернулись. Денни Маккензи шел по тропе, усеянной лепестками роз. Походка его была неуклюжей, стеснительной, неуверенной. Он понятия не имел, куда деть собственные руки. Брайс Маккензи просиял. Джонатон Кайод распахнул объятия, войдя в роль священнослужителя.

— Представление начинается, — прошептал Рафа брату.

А потом все фамильяры Корта прошептали одновременно: «Сообщение от Лукасинью».

Через тридцать секунд Гапшап распространил новость по всей Луне: «Лукасинью Корта: сбежавший жених».

— Ты на связи с сыном? — спрашивает Брайс Маккензи.

— Я не получал от него никаких вестей.

— Приятно слышать. У меня сложилось впечатление, что вы все это подстроили.

— Какая нелепость.

Брайс Маккензи трясет головой; движение напоминает нервный тик.

— Вопрос в том, как мы возместим ущерб?

— А есть ущерб?

И опять тик: раздувающиеся ноздри, громкий вздох.