Бойцы выходят из закутков под рингом. Оба смотрят вверх, потом вокруг, оценивая пространство и его ограничения. Места меньше, чем они рассчитывали. Сражение будет напряженным, быстрым и свирепым. На Карлиньосе кремовые бойцовские шорты, на Хэдли — серые. У обоих они контрастируют с цветом кожи. В цифровом смысле они обнажены, без фамильяров. Украшения — слабость, но вокруг правой лодыжки Карлиньоса обернут зеленый шнур: знак покровительства Сан-Жоржи. Секунданты Карлиньоса подходят к нему вплотную.

Марина прячет лицо в ладонях. Она не может смотреть на Карлиньоса, она должна смотреть на Карлиньоса. Он мальчик, большой улыбчивый мальчик, который брел из комнаты в комнату, не понимая, что позади него каждая дверь закрывается на замок и каждая новая комната меньше предыдущей, пока он не окажется здесь, на убийственном ринге. Ей плохо; каждая кость и каждое сухожилие в ее теле испытывают тошноту. Карлиньос приседает, Эйтур и Мариану наклоняются к нему и что-то бормочут. По другую сторону ринга Хэдли Маккензи скачет, прыгает, принюхивается, пялится; вихрь энергии и целеустремленности. Он зарежет Карлиньоса, думает Марина. Она еще никогда не испытывала такого ужаса — даже когда маме поставили диагноз, даже когда МТА покатился по взлетной полосе в Уайт-Сэндз.

Суд приказывает бойцам подойти к скамье. Карлиньос, в котором два метра десять сантиметров роста, выше Хэдли, но тяжелее. Маккензи сделан из проволоки и стали. Судья Реми обращается к обеим сторонам:

— Мы должны вам сообщить, что, хотя этот поединок совершенно законен, Суд Клавия сожалеет о его необходимости. Это варварство, не подобающее вашим семьям и корпорациям. Можете продолжать.

Мариану Габриэл Демария вручает Карлиньосу нож. Он чувствует тяжесть оружия, сжимает его должным образом, находит баланс и скорость. Пробует вес, репетирует удары, кончиком разя в девяти направлениях. Хватка крепкая, но изменчивая. Усилия — нужны или нет. Ложный выпад, рывок, верчение — это не рубящий удар. Все усилие в том, чтобы рубить. Жить, до предела обострив все чувства, ощущая невидимые колокольчики, висящие во тьме лабиринта.

— Секунданты, уходите.

Эйтур и Мариану удаляются в свой закуток под галереей для свидетелей. Нет раундов, нет перерывов или пауз для того, чтобы посоветоваться в углу судебной арены. Сражение пойдет до победы.

Карлиньос поворачивается к своей семье и опускает голову. По лицу Марины Кальцаге медленно катятся крупные слезы.

— Сближайтесь.

Карлиньос и Хэдли встречаются в центре ринга, приветствуют друг друга, подняв ножи.