— По многим причинам. — сказал Гантэр. — Ты сильный, да к тому же богорожденный. Это может вселить страх. Поэтому, когда завтра пойдем на переговоры, то попытайся выглядеть как можно страшнее. Крылья — рога, и все в таком духе.

— Ты и без Инго страха наведешь. — хмыкнул Джаспер, глядя на бледное лицо Гантэра.

— Но я не понимаю, почему Анастериан согласился провести переговоры утром? — задумался Делрой. — Насколько мне известно, его воля усиливается в полночь. Ему было бы выгодно оттянуть начало сражения до вечера.

— Наверно он уверен в своей победе. — сказал Джаспер.

— Или он что-то задумал. — вставила Мавис. — Не удивлюсь, если он нападет на тебя во время переговоров.

— Это исключено. — помотал головой Гантэр. — Анастериан хоть и подонок, но даже он не упадет так низко.

— Куда уж ниже? — сказал Инго.

Раньше он не питал к Анастериану особой злости. Да, западный хранитель был ему неприятен, но эта неприязнь была поверхностной. Но все изменилось три месяца назад. За это время Инго воспылал ненавистью к королю.

— А пираты? — Гантэр перевел взгляд на Мавис. — Что они говорят?

— Жак написал, что они смогут лишь обеспечить поддержку артиллерией. — ответила та. — Но я не думаю, что с такого расстояния атака с кораблей будет эффективна.

— Тогда напиши им, чтобы отплывали к устью Сильды. — велел Гантэр. — Если мы проиграем, то пусть забирают всех, кто сейчас в лагере, и переправляют их в старые города. Сколько у них кораблей?

— Около пятидесяти.

— Сойдет. Напиши, что мы оплатим затраты на перевозку.

Гантэр взял листок пергамента, и положив его на деревянный стол, который стоял в середине поляны, принялся что-то на нем писать.

— А с «якорями» что? — спросил он, не отрывая взгляда от пергамента.

Повисла тишина.

— Аластор? — проговорил Маверик.

— А? Что? — засуетился кузнец.

— Ты ведь занимался «якорями».

— Какими… А, да! Точно! — опомнился Аластор. — Так все уже сделано.