* * *

Отряд спускается от главного шлюза. Нашлемные огни порождают длинные, беспокойные лучи, в которых мусор отбрасывает экспрессионистские заостренные тени. Ограниченная дальность фонарей лишь усиливает тьму, что простирается впереди.

Фигура в желтом жестком скафандре поднимает руку. Отряд останавливается: пять пылевиков в пов-скафах и еще одна фигура в жесткой лунной броне.

– Зажгите свет, – командует Лукас Корта.

Боты сбегают по пандусу в кромешную тьму. Свет: рухнувшая крыша павильона, разбитые колонны, деревья без листьев, промерзшие до самого сердца. Миг спустя пробуждается еще один источник света: полные, чувственные губы Йансы, проблеск льда. И еще: каменистое русло мертвой реки, мгновенно замерзшая лужайка. Через минуту весь лавовый туннель освещен. Лики ориша, театрально подсвеченные снизу, глядят свысока на руины Боа-Виста.

Лукас Корта слышит на общем канале, как ахает Алексия.

– Вы здесь жили?

– Это был дворец моей матери.

А она, думает Лукас, хорошо управляется с жестким скафандром для Джо Лунницы. Еще один из ее заметных талантов. Лукасу проще – внутренний скелет скафандра поддерживает его искалеченные мышцы. Это его первая прогулка в вакууме с детских лет. С той поры, как мать взяла его посмотреть на огни далекой Земли. Потом он понимает: не совсем. Пять метров по Морю Изобилия, от ровера до станции «лунной петли». Ни костюма, ни кислорода, ни герметичности. Его личная Лунная гонка.

Он идет по пандусу мимо убежищ. Луна принесла сюда Лукасинью и каким-то образом спасла ему жизнь. Лукасинью увел Луну из Тве. Глупо и блестяще. Детишки.

Он сходит с пандуса на иссохшую лужайку. Замерзшая трава под ботинками превращается в пыль. Разрушения превосходят то, что он себе воображал: Лукас понимает, что ни разу не представлял себе мертвый Боа-Виста, не позволил себе вообразить тот день, когда рубаки Маккензи взорвали главный шлюз и выпустили из дворца весь воздух. Разрушение, темная, ледяная смерть – это больше, чем он себе представлял, но меньше, чем боялся.

Он никогда не любил Боа-Виста так, как его любили Рафа и Лусика, Луна и Лукасинью, а также Адриана. Он предпочитал Жуан-ди-Деус – дистанцию от требований и драм семьи, квартиру с балконом, выходящим на проспект Кондаковой, лучшую акустическую комнату в двух мирах. Теперь эта мертвая скорлупа принадлежит ему, и он ее возьмет. Весь мир принадлежит ему.

Отряд собирается вокруг него: отобранные вручную эскольты, старые работники «Корта Элиу», все до единого.

– Синьор Корта?

– Как скоро мы можем начать?

Глоссарий

Глоссарий