Так казалось мне с высоты своих недолгих прожитых лет и мизерным опытом общения с сильными мира сего.

Мы попрощались, и я вышел из кабинки первым. В вестибюле ресторана Иван Олегович сказал мне, чтобы я ждал его в машине, а сам остался на месте.

– Надеюсь, вы понимаете всю степень секретности ваших отношений? – спросил Булгаков Аксинью Фёдоровну, когда женщина в сопровождении своих охранников тоже покинула ресторан. – Не вздумайте ставить к мальчику соглядатаев и охрану, не следите за ним. Потребуется встреча – вы знаете, что делать. Все контакты только через меня.

– Благодарю, Иван Олегович, – сухо произнесла женщина и кивнула на прощание. – Всего доброго. Останьтесь здесь, пожалуйста, пока я не уеду.

Она зацокала каблуками туфель по отшлифованным каменным плиткам вестибюля и вышла наружу. Булгаков хмыкнул и вытащил из кармана сигару.

– Кури, – передавая ее одному из своих телохранителей, сказал князь.

– Спасибо, Иван Олегович! – растерянно произнес парень, и повертев неожиданный подарок в руках, положил его во внутренний карман пиджака.

– Княгиня уехала, – зашипела рация на плече у второго бойца.

– Понял, выходим, – откликнулся охранник.

Булгаков не хотел, чтобы его видели вместе с Аксиньей Федоровной, и поэтому так не стремился побыстрее отсюда уехать. В любом случае, если за женщиной идет слежка, факт встречи не утаить. Но хотя бы можно сузить диапазон неприятных последствий. Кивнув своим бойцам, он решительно зашагал к дверям.

4

Напольные часы отсчитывают время; внушительно и сочно щелкает маятник; из открытого окна доносятся смех и возгласы детей, играющих на лужайке. Это его внуки, приехавшие на выходные из города. Старший сын Антон сподобился, наконец-то, вырвал ребятишек из тесных бетонных улиц. Пусть здесь побегают, воздухом подышат. Он такой ядреный, хвойный.

Стук в дверь. Не дожидаясь ответа хозяина, створки распахиваются и входит Антон. Высокий, плечистый, с резкими чертами лица, делающими его похожим на мать – старшую жену Георгия Яковлевича Ирину. Мягкость линий исчезла лет пять назад, когда сын взвалил на себя нелегкую ношу финансовых потоков и руководства банком. Теперь он превратился в жесткого, сурового молодого мужчину, в глазах которого постоянно проскальзывали искорки недоверчивости, превращавшиеся в рентгеновский аппарат. От такого взгляда неуютно становилось даже Георгию.

– Ты свободен, отец? – спросил Антон.

– Уже давно, – отвернулся от окна Мамонов-старший. – Это вы опаздываете. Где Козулин?

– Здесь, в приемной. Заходи, Леонид!

Эмиссар по тайным делам Козулин вошел в кабинет после Антона, энергично кивнул, приветствуя хозяина. Следом за ним на пороге возникла фигура мага Трофима, ездившего вместе с ним в Москву.