Дакан отвесил Расу оплеуху.

— Завтра я прикажу Орклосу разобраться с тобой.

— Ходят слухи о короле, — сказал Рас без всякого выражения. — Помните Ральднора из Хамоса? Он велел нам убивать каждого виса в городе, господин Дакан. Завтра по его сигналу, в седьмом часу после захода солнца.

— Зарок опалил тебя, — повторил Дакан, но его одутловатое лицо уже исказил страх. В конце концов он спросил: — Откуда тебе известно все это?

Мертвая улыбка едва тронула губы Раса.

— Мое сознание. Разве вы никогда не слышали, что народ Равнин говорит друг с другом в мыслях? — он развернулся и двинулся к завешенным дверям, но снова оглянулся. — Перебейте всех своих слуг с Равнин, Йир-Дакан, — сказал он. — Перебейте нас прежде, чем в нас шевельнется змея. Потом заприте свою дверь на засов.

Все еще стоял страшный холод.

Два солдата, которых каждые пять дней отправляли в терзаемый ветрами Сар с донесением Рийула Повелителю Гроз, подгоняли взмыленных скакунов, кляня свои доспехи, липшие к ним, как вторая кожа изо льда. Те, кто остался в гарнизоне, в эту ночь спали очень скверно. Днем они повесили нескольких степняков на древней рыночной площади.

Утром в день именин Рийула облака покрывал тонкий золотой налет, словно на них пролилось вино из расколотого кувшина.

Йир-Дакан вышел к завтраку позже обычного.

— Надеюсь, вы в добром здравии, — заметил Яннул. Вид у Дакана и в самом деле был неважный.

— Скажи-ка, — пробормотал он, — тебе не кажется, что в моем доме что-то затевается… какой-то заговор против меня?

— Кто осмелится пойти на такое?

— Мои рабы… мои равнинные рабы.

Яннул расхохотался.

— Лорд Дакан, у меня просто нет слов. Эти трусливые недоумки не способны на насилие. И потом, как они могут надеяться избежать наказания, если вынашивают такой план? Солдаты Амрека будут безмерно счастливы вырезать полгорода на законных основаниях.

— Один из моих слуг сказал, что этой ночью будет покушение на мою жизнь, — возразил Дакан.

— Кто? — Яннул мгновенно понял, что задал вопрос слишком быстро, и поспешно добавил: — Тот, кто мог сказать вашей светлости такую глупость, просто безумен.

Почему-то в его мозгу мгновенно всплыл облик худого слуги со странными глазами, который провожал его до спальни его первой ночью в городе. «А, неважно, — подумал он. — Кто бы ни проболтался, теперь уже ничего не остановить».