— Чем же оно было знаменито? — спросил Олег.

— Слыхал ли ты про зомби?

— Это ожившие мертвецы?

— Вот-вот. Именно ожившие… Древняя такая деревушка… Все заасфальтировали! Ладно. Отвлекся! Продолжу. После того как к власти пришли эти атеисты, и вовсе все наперекосяк пошло. Народишко распустился: ни в Бога, ни в черта!.. А дальше и вспоминать неохота… Будь я действительно дьяволопоклонником — радовался бы, что у власти неверующие, А я скорблю!

— Вы почти убедили меня, — задумчиво сказал Олег. — Но что нужно, чтобы, как вы говорите, примкнуть к вашей компании?

— Нужно только одно — согласие.

Олег задумался и внимательно смотрел на старика, ожидавшего ответа.

— А Настя? — неожиданно спросил он.

— Что Настя? Бабенка, каких много. Мечтаешь о ней — будет твоя. Это сейчас не главное. Мне остается жить совсем немного. Чувствую — убывают силы… Если не состоится передача, то все кончено…

— Что состоится? Что кончено?

— Так ты решился? Олег молчал.

— Коли ты в своем университете интересовался жизнью пророков и прорицателей, — спокойно сказал старик, — даже писал, кажется, о них, то должен бы помнить, чем почти все они закончили. Пророк обречен на поражение. На гибель! Но главное — он обречен на забвение. А забвение хуже всего. Возьми Матвеева — кто о нем вспомнит. То же ждет и тебя. А идя рука об руку со мной, ты достигнешь больших высот. Давай, Вещий Олег, решайся.

— Все суета сует и всяческая суета, — неожиданно изрек Олег. — Все, что вы сказали, вроде правильно, но не по мне это. Может быть, вы и правы. Забвение — страшная вещь для того, кто знает больше, чем простой смертный, и все же у меня другая стезя.

— Что же, будешь ходить по Руси и проповедовать? — насмешливо спросил старик.

— Может быть, — ответил юноша. — Может быть…

В этот момент они услышали за окном какой-то шум.

— По мою душу приехали, — сказал старик. Выследили все-таки. Настя! — крикнул он. — Уходим!

Настя быстро вбежала в комнату.

— Нас арестовывать приехали, — сказал Олег. — Видать, на даче нечетко сработали? Нашли концы…

— Как же мы выберемся? — тоскливо спросила Настя.