– И все-таки, – тихо попросил Табачник.

– Изволь, – усмехнулся Карл. – Если коротко, лучники и пикинеры истребили их тяжелую кавалерию. Пехота Хиша тоже понесла тяжелые потери, штурмуя бульвары, которые мы успели возвести за ночь. В самом начале боя им удалось вклиниться между полевыми укреплениями центра и флангов, но затем они попали под перекрестный обстрел лучников и арбалетчиков и… Я думаю, ты представляешь себе, как это происходит.

Ближе к полудню я контратаковал фронт Хиша силами Верина и жандармскими ротами, разрезал его пополам и оттеснил все еще боеспособные отряды от брода. У гароссцев началась паника и повальное бегство, а это уже, как ты понимаешь, конец.

– А Хиш? – коротко спросил Людо.

– Ему повезло, – так же коротко ответил Карл, перед глазами которого сейчас стояло жуткое зрелище агонии огромной армии коннетабля Хиша.

Бурные воды Лоретты, усеянные головами плывущих и тонущих людей. Их было много, гароссцев, утонувших в тот день. Очень много. Но еще больше погибло на берегу. Арбалетчики Герца расстреливали их в упор, а ошеломленные поражением солдаты Хиша даже не пытались сопротивляться. Ужасная бойня… Но так было.

– Хиш утонул в Лоретте, пытаясь спастись бегством, – уточнил Карл.

– Сколько у него было людей? – деловито спросил Людо. – Я имею в виду – на восточном берегу.

– Возможно, до тридцати тысяч, я точно не знаю.

– А у тебя?

– Пятнадцать.

– А остальных ты переправил на западный берег где-нибудь в стороне?

– Да, ты прав. В семи лигах к северу был еще один брод. Правда, река разлилась. Моим людям пришлось переправляться всю ночь.

– Хиш допустил непростительную ошибку, – сказал, помолчав, Людо. – Ему нельзя было выводить против тебя такую маленькую армию.

– Он и не хотел, насколько я знаю, – возразил Карл. – Медлил, ждал гаросское ополчение и потерял на этом много времени. Он же знал, что затягивать кампанию нельзя. Приближалась осень, распутица… Но гароссцы не торопились. Это же был феодальный бан[9], отрепье, а не бойцы. А лето выдалось холодное, шли дожди, дороги в Гайде и так оставляли желать лучшего, а после дождей и вовсе стали труднопроходимыми. И все-таки Хиш, сколько мог, их ждал, но потом ему показалось, что ждать не имеет смысла. Я выбыл из игры, а о Верине он все понял из сообщений своих лазутчиков. О Западной армии тоже. Ты же понимаешь, солдаты, которые на своей территории в виду решающего сражения грабят города и насилуют женщин, – плохие солдаты, хотя бы потому, что они лишены дисциплины. А позже, когда Хиш перешел Лоретту и, возможно, узнал правду, было уже поздно. И ведь он полагал, что у него все еще есть шанс. Двукратное преимущество в живой силе все-таки было на его стороне.