«С тобой все в порядке?»

«Да. Да, со мной все прекрасно. Я сильно беспокоюсь за твою сестру, а теперь еще и это… Определенно, одна стрела предназначалась мне. Просто эти типы оказались отвратительными стрелками».

«А ранения серьезные?»

«И твоя мать, и Саксон поправятся, но болеть раны будут много дней. Из-за этого нам пришлось снизить скорость. Я надеюсь, что жар будет держаться недолго, если вообще начнется».

«А Гот?»

«Как только закончится ночь, я отправлюсь за ним. Ночью мне надо находиться рядом с ранеными».

«Один отправишься?»

«С Клутом».

«Значит, мы тогда поедем тебе навстречу. Тебе потребуется помощь».

«Поезжай на восток, и как можно скорее, сынок».

«Выедем сегодня вечером после шоу».

«Шоу?»

«Это долго рассказывать».

«Понятно. Следуй к твоей матери и Саксону. День или два они будут беспомощны».

Канал связи резко закрылся, и прекрасное настроение Гидеона улетучилось. Оно словно с силой шмякнулось о пыльную дорогу, по которой он шел.

Спустилась ночь, у Элиссы и Саксона появились первые признаки лихорадки. Оба дрожали. Тор подбросил веток в костер и внимательно наблюдал за пациентами. Клут тем временем подобрался еще поближе к группе людей, включающей Гота. Было ясно, что у Прокаженного болит все тело, и сокол даже восхитился силой бывшего Главного Инквизитора. Несмотря на боль, он рассказывал остальным, насколько богат и сколько у него земель. Было очевидно, что они его не узнали. Да и откуда бы? Это раньше все мгновенно узнавали Инквизитора, даже ни разу его не видев. Эти же люди просто смотрели на дергающееся, изуродованное лицо, и оно им ничего не говорило.

Клут внимательно слушал, надеясь узнать хоть что-то, что сможет передать Тору.

— А откуда вы? — спросил Гот, подвигаясь поближе к огню.

Мужчина, который казался в группе главным, скорчил гримасу.

— Ниоткуда. Вначале были моряками, — ответил он.