Стружку зазнобило, едва он вообразил, как ломаются о землю нос и челюсть бугая. Кажется, даже хруст послышался. Сивый отряхнул меч, тускло блеснувший в зареве пожара. Парнишка вышел из-за угла и рот раскрыл от изумления – под здоровяком набежала изрядно большая лужа – темная, будто смола. Только не смола. Жизни в «медведе» больше не было, это стало понятно сразу. Когда только сосед успел разрубить эту сволочь?

– За мной держись, на рожон не лезь. Тебя не видно и не слышно. Понял?

– Понял.

В соседнем дворе кто-то из незваных гостей вывел из хлева гнедого жеребца старика Долгоноса, гордость хозяина, безжалостно зарубленного. Стружка окаменел за углом избы, уперевшись лопатками в бревенчатый замок. Безрод не велел соваться, только ноги сами несут на открытое. Всадник заметил человека с мечом, на мгновение жестокое лицо разбила гримаса удивления – откуда здесь, в глуши, настоящее оружие? – но только на мгновение. Хлопнул жеребца по крупу и рванул вон со двора.

– Уходит, сволота! – кусая губу, прошептал паренек. – Уходит!..

Чтобы выехать на улицу, угла избы, в котором притаился Стружка, не миновать, отчаюга и ринулся под ноги коню, забыв предупреждение. Другое дело, что и Безрод не ворон считал. Едва не быстрее всадника сорвался с места, разогнался, как стрела, в один шаг наступил на дровяную колоду и взмыл в воздух. Гнедой поднялся на дыбы, а Сивый вынес пришельца из седла, и тот больше не поднялся. Стружка резво откатился, дабы не попасть под копыта, вскочил и, успокаивая жеребца, похлопал по шее. Разбойник на земле не подавал признаков жизни, а с меча беспоясого капала свежая кровь.

Друг за другом пятеро на лошадях с разных сторон деревни вынеслись на дорогу и умчались в глубину долины. Последний несколько раз громко крикнул «Уходим!» и проводил злыми глазами бездыханное тело во дворе Долгоноса.

– Оставайся тут, – буркнул Сивый, вскочил на гнедого и. пустив жеребца с места в галоп, умчался за налетчиками.

Паренек было со всех ног бросился следом: кто знает, не пригодится ли помощь, – но его окликнули. Из-за хлева, шатаясь и подволакивая ноги, вышел Жила, сосед. Зажимал рану в боку и тяжело опирался на грабли.

– Ублюдки! Чтоб им пусто стало!

– Уже стало. – Стружка кивнул на труп. Зло сплюнул.

– Чья работа? – Жила встал над телом. – Ты умудрился?

– Куда там! – Парнишка отчего-то закачался. Теперь, когда все закончилось, ушли силы. Враз не стало. – Сивый постарался. Там, во дворе у Хромых, еще один лежит. Беспоясый за этими поскакал.

Сосед остервенело пнул тело, не удержался и рухнул рядом…