– А имеет ли уважаемый Глаздано доступ в терем пресветлого саддхута? И не в том дело, что мы не сможем предстать пред очи Бейле-Багри, просто с кем-то знающим это выйдет быстрее.

Работорговец сощурился:

– У госпожи дело к нашему саддхуту?

– Да такое, что он придет в неописуемую радость, услышав добрые для себя вести, и тот, кто окажется причастен к новостям, поимеет гораздо большую выгоду, чем просто барыш от перепродажи рабов.

– Конечно, у меня есть родственники во дворце саддхута. – Глаздано в сомнении поиграл усами, искоса разглядывая чужеземку с белой кожей и густыми соломенными волосами под расписной шалью. – Только мне бы увериться, что дело на самом деле стоящее. Как бы вместо милости не получить палок на спину.

Верна поманила колобка и, едва тот подставил пылающее вожделением ухо, прошептала несколько слов. Работорговец изменился в лице, бросил острый взгляд на братцев-князей, закутанных в белые коффирские одежды, и стремительно убежал, крикнув:

– Гостиный двор «Дикий осел»! Скажи, от Глаздано! И ждите меня там!..

На пристань спешили торговцы, рассчитывающие перехватить товары всякого свойства, будь то люди или нечто неодушевленное, если выйдет так, что гость малосведущ в делах торговых. Верна покачала головой, давая понять, что торга не будет, и, рассекая толпу, как нож, девятеро вывели ее и братцев-князей с пристани.

– Муж сестры служит при дворце брадобреем, имеет доступ к пресветлому саддхуту и берется устроить встречу. – Верна и десяток заняли самые большие покои постоялого двора «Дикий осел». После полудня Глаздано восседал на резном табурете у распахнутого окна и вертел головой во все стороны, прикидывая: неужели у этой госпожи нет отдельных покоев и телохранители ночуют вместе с ней? Боги, да чем же ценна эта путешественница, которую берегут до того пристально, что не оставляют одну даже на краткий миг?

– Когда?

– Через несколько дней. Наш пресветлый саддхут таков, что стоит заронить в его ясный ум лишь малое зернышко, оно обязательно прорастет и даст всходы! Что именно должен сказать брадобрей саддхуту?

– Пусть скажет, что небеса милостивы и всегда дают утешение после огорчений. Потерял саддхут одного важного пленника – получит двоих, и оттого, что эти двое – братья дерзкого Испэ Жатт Карассая, воздух Багризеды станет лишь слаще.

– Он скажет именно эти слова, и клянусь, саддхут сам пришлет за нами!

– Будем надеяться. Ты должен понимать, что этот посольский знак, – Верна показала золотой медальон на цепи, – без всякой помощи откроет мне дверь в терем Бейле-Багри. Мною движет один лишь интерес: так ли оборотисты купцы Багризеды, как о них говорят во всех краях. А если врут люди, пожму плечами да отправлюсь в терем.