– Нет, Умиля, в ларце подарки. Такие, каких достойна только ты. Я говорил, что добуду эти сокровища, но ты не верила, смеялась.

Княгиня вгляделась в суровое лицо, отшатнулась, лицо исказилось смятением, смешанным со страхом. Алтын сжал зубы, сдерживая стон: она не должна страдать!

– Ты? – прошептала она неверяще. На лице отразилось воспоминание далеких дней юности, события после конца битвы на Пепельном валу, где встретила милого. Правда, тогда за ней ухаживал и сын Кочубея – степного повелителя, принявшего основной удар ясагов. – Ты, – повторила она с дрожью.

Алтын коротко кивнул, княгиня испуганно поджала ноги, недоуменно посмотрела на резную крышку ларчика. Повелитель отступил на шаг, ладонь сомкнулась на кожаном мешочке, подвешенном на шее.

– Да, Умиля, – сказал он с горечью. – Я тот, кого ты отвергла, как вот этот подарок.

На ладони Повелителя появилась нитка зеленого бисера. Умила против воли смутилась, по телу прошла жаркая волна: надо же, дикий степняк не забыл, даже отвергнутый подарок сохранил, добыл легендарные сокровища, о которых грезила юной девушкой. Княгиня смятенно встряхнулась, поспешно отогнала глупые мысли. Алтын зябко поежился от холодного взгляда.

– И зачем ты это принес? – спросила она надменно. – Думаешь, тогда не взяла, а теперь приму с радостью?

Степняк смущенно развел руками, отвел взгляд.

– Нет, но… – Грозный Повелитель поперхнулся словами, но придумать ничего не мог, ибо все мысли занимало прекрасное существо, о котором так долго мечтал десять лет, что приходила каждую ночь, мучила, жгла сердце, заставляла совершать безумные поступки.

Умила смерила взглядом смятенного степняка, внезапно пожалела – все-таки старался. Но молвила язвительно:

– Унеси это барахло. Раздай тем девкам, что согревали твое ложе все эти годы, – добавила она несколько раздраженно.

Алтын всплеснул руками, заговорил горячо:

– Какие девки? Все годы думал лишь о тебе. Ты являлась в снах, дразнила, проказничала. На что другие женщины, если я видел тебя – единственно настоящую в мире, а остальные жалкие подделки под тебя? Что мне с тех безымянных, коих мял и тут же прогонял, корил себя за гадкую слабость, но думал всегда о тебе?

Умила нервно теребила косу. Спохватилась, рассерженно дернула – медовая коса, толщиной с руку, улеглась поперек груди. Алтын оторвал жадный взгляд, утонул в море бездонно-синих глаз.

– Красно говоришь, – хмыкнула княгиня, надеясь, что грубый степняк не заметит смущения. – Но зачем все это? Ты похитил меня, содержишь пленницей, истязаешь.

– Что ты говоришь? – залепетал Повелитель испуганно. – Тебя кто-то обидел из моих людей? Скажи кто, я разорву на части. Никто не должен причинять тебе боль, я убью каждого ублюдка, осмелившегося сделать такое!