Удар из невозможной позиции. Вскрик.

– Не реви. В бою будет больнее.

Лина опустила меч.

– Алек… Чего ты такой злой?..

– Не реви. В бою злее будут…

Она уронила меч, бросилась на него, выкрикивая бессвязные обвинения, колотила кулачками в грудь. Алек схватил ее за руки, говорил, что так надо, что она не понимает, но опять появилось что-то, что обессмысливало все слова, вернее, придавало всем словам один только смысл…

– Представляю, как мы смотрелись со стороны…

– Да, наверняка была та еще картинка, – согласилась Лина, издав странный звук, то ли смешок, то ли всхлип. – Хорошо, что никто не видел…

Алек невольно огляделся по сторонам. Это было непросто, потому что Лина не собиралась слезать с него.

– Говори, – потребовала девушка. – Что случилось? Ты совершил что-то ужасное? Не успел, и друг погиб на твоих глазах? Отступил из боя без приказа? Встретил в бою кого-то знакомого и тебе пришлось убить его? Ты… – она заколебалась, – …изменил мне?

– Нет, – выдохнул Алек.

– Попробую догадаться. – Лина запустила пальцы в его седые волосы, почесала. – Наверняка что-нибудь связанное с мужскими глупостями… Ага!

Ты думаешь, что нам лучше расстаться сейчас, потому что тебя могут убить на войне, и ты не хочешь заставлять меня страдать. Так?

– Ну, не сов… ай!

– Не совсем, но близко. – Лина взяла его левой за подбородок, а правой за волосы, заставив смотреть в глаза. – Тогда что это за глупости, что так будет лучше для всех?

– Ты не понима… ой!

– Еще раз скажешь что-нибудь подобное, я тебе голову откручу. Излагай.

– Лина, я не могу тебе ска… уй!

– Твое косноязычие меня не волнует. Найди где-нибудь слова. Когда мы клялись друг другу в вечной любви – между прочим, на этой самой поляне, помнишь? – ты был очень красноречив.