«Вот если бы вместе с голосом ведьма забрала себе еще и запах, – подумал я, – тогда эта история имела бы другой конец, но это вряд ли, ведьмы и сами пахнуть здоровы».

Мне было неспокойно, тянуло курить и поразмыслить о том да о сем. Кончался август. Лето высохло, покрылось пылью, лето стремительно и бесповоротно старело, оно еще скандалило редкими грозами, переходящими в нудную жалобную морось, но мы неудержимо уходили из него в осень. Мы уже чувствовали ее неуютный покой и заранее зябли.

И вдруг я ощутил что-то странное, словно поры какие-то открылись в душе. И я понял. Я понял, что осколки богов до сих пор сидят во мне, как картечины в заднице закоренелого браконьера, что в гитаре была только их часть, а остальное – во мне. И пускай эти осколки были совсем маленькими и не могли высказать и тем более навязать кому-либо свою волю, но их умения стали частью моего естества. Я точно не знал, какими талантами меня наградили отвергнутые своим, да и нашим тоже, миром боги, но кое-что я все-таки ощущал.

Например, я теперь умел выращивать цветы. У меня неожиданно появились «зеленые руки». Раньше у меня в квартире любое растение сохло, скрючивалось и в конце концов безвозвратно гибло. А теперь моя комната напоминала оранжерею, хотя я и не прикладывал к этому ни малейших усилий. А еще были подорожники, которые словно неунывающие салаги-первогодки заполонили лужайку у моего подъезда и вырастали даже в моих следах, честное слово.

И еще много чего, но самое главное – я почувствовал, что умею поднимать неупокоенное железо. Конечно, такой железной бури, какую учинил некогда Аав Кистеперый, мне никогда не устроить, но отправить какую-нибудь подходящую железяку на пару тысяч километров прямо в цель было вполне по силам. Нужна была только ненависть, а вот ее-то у меня как раз и не было, но ведь от совести да ненависти не зарекаются.

«Вот и рухнула твоя спокойная жизнь, Авдей, – подумал я. – Стоит тебе проколоться, и эти церберы из межмировой конторы пришлют по твою шкуру какого-нибудь героя. А может быть, и не какого-то. Может быть, Константина и пришлют, опыт-то у него имеется. И бард с ним будет с аймой на поводке, все как полагается. Хотя нет, бард в данном случае не нужен, дорожка в мой мир натоптана, можно обойтись и без барда, одним героем. Так что встреча с бывшим коллегой мне не грозит, а жаль, глядишь, и отбил бы у него айму».

Рыбная девушка проснулась, прошлепала босыми ногами в туалет, потом сунула заспанную мордашку в кухонную дверь и недовольно спросила:

– Ты что, Авдей, так и будешь здесь сидеть? Утро скоро, давай в постель, встрепенемся по разику да поспим немного, а то мне на работу рано вставать.