Пока судно готовили к отплытию, маг заглянул на верфь и в кузницу. Плотники удивленно выслушали заказ, но пара динаров убедили их, что молодой господин не шутит. Пообещали управиться за терс, материал весь под рукой. С кузнецом вышло еще проще. К зиме тот наготовил полозьев – только выбирай. Шаман придирчиво отобрал самые гладкие, подмастерье отнес покупку на верфь. Готовую конструкцию плотники доставили прямо на корабль. Капитан хмыкнул, но возражать против лишнего груза не стал. Ему отчего-то совсем не хотелось спорить с молчаливым пассажиром.

Время штормов прошло, в наступивших сумерках море казалось застывшей смолой. Если не смотреть на берег, то яхта будто вовсе стояла на месте, а не летела на всех парусах к месту высадки. Хотя «летела» – сильно сказано. Дул порывистый норд-ост, ткань то опадала безвольной тряпкой, то выгибалась горбом. Капитан искусно маневрировал, стараясь использовать капризный ветер по максимуму.

Шаман находился на баке и первым увидел обломки. Части фальшбортов,[10] куски шпангоутов,[11] какие-то обрывки медленно дрейфовали, влекомые далеким, но сильным течением. Ни людей, ни шлюпок. Что бы ни произошло с кораблем, никто не спасся.

– Крушение случилось между Танделлой и материком. Малые течения огибают остров, стремясь влиться в Путь Слонов, – со знанием дела пояснил капитан. – Скорее всего постарались пираты, хотя я слышал, что они убрались оттуда. Врут, значит.

Он еще предположил, что ядро попало в пороховой склад, вон доски какие измочаленные и обугленные, но Шаман его не слушал. Внутри образовалась звенящая пустота, мысли текли вяло, мозги превратились в кисель. Маг застыл, рассудок на время отключился – организм старался пережить шок. Взгляд провожал по волнам свежевыкрашенную доску, на которой сохранилось название шхуны.

Капитан Дик встретился с черным кораблем.

Шаман простоял неподвижно все плавание. Во рту разливалась горькая желчь. Друзья гибли один за другим, каждая смерть добавляла новый рубец на сердце. Хотелось совершить что-нибудь безумное, крушить и ломать все вокруг, лишь бы затушить нестерпимый огонь, пожирающий душу. Маг огромным усилием отгородил саднящую боль, загнал ее внутрь. Она не ушла далеко, но дышать стало легче, голова прояснилась. Клокочущая ярость переплавилась в холодное пламя. Шаман запретил себе скорбеть, рассудок должен оставаться чистым. Когда все кончится, найдется время и для жгучих слез, и для поминальной чарки.

После неудачной попытки наладить контакт капитан ушел на мостик. Странный пассажир навевал на него мистический страх. Сгорбленная поза, застывшее гримасой отчаяния лицо могли вызвать жалость, если бы не глаза. Бушующий пожар сменялся в них льдистыми лезвиями, искорки безумия превращались в наконечники стрел, ищущих врага. Из этих глаз смотрела сама Смерть. Капитан облегченно выдохнул, когда «Нартаэль» достигла пункта назначения.