Существа, выходившие из разваливающихся словно раздавленная скорлупа человеческих тел, действительно вселяли ужас. Нет, не своим отталкивающим видом, а чужеродностью. Их нельзя было даже как следует описать, потому что невозможно подобрать нужные сравнения.

«Значит, так выгляжу и я? – подумал Вергун. – Что ж, в таком случае нужно постараться никогда не смотреться в зеркало».

Ему было неприятно, что Мара тоже смотрит на них, но он ничего не мог с этим поделать.

Ушедшие уходили или возвращались… Все зависело от того, как на их исход посмотреть. Для изуродованного ими мира то было облегчение, для тех же миров, что ждали своего часа, проклятие.

Удивительно, но Карна почему-то так и не преобразилась, оставшись все той же юной соблазнительной девушкой в черных, искусно сделанных доспехах. Огромные тела Ловчих придавали происходящему оттенок фантасмагорического сна, и тонкая женская фигурка на их фоне смотрелась как символ того, что однажды было безвозвратно потеряно и будет потеряно вновь. Там, далеко от того места, где сейчас находился Вергун, умирало его прошлое. Прошлое, которое он по сути никогда не знал и уже не узнает. Жалел ли он об этом? Пожалуй, что и нет. Обмен получился равноценный.

Картинка сделалась плоской и какой-то неестественной, будто ее мастерски нарисовал искусный художник.

– Включился молекулярный сканер, – донесся издалека голос Мары. – Обычными приборами наблюдения они теперь не видны.

Узкий туннель опускался все ниже и ниже, закончившись толстой перегородкой. Карна снова что-то проделала со странным предметом в руке, и толстая дверь медленно ушла в сторону. Картинка мигнула и… исчезла. Вместо нее перед глазами плясали струйки постоянно меняющей форму серой пыли.

– Все! – Дева Клинка убрала руки. – Дальше сканер не берет. Сейчас попробуем увидеть старт. Скорее, они взлетают.

Вергун смотрел. Он снова парил огромной птицей над острыми шпилями древнего города. Где-то внизу что-то происходило, блестящие здания сами собой раздвигались, давая путь… Чему? И Ловчий наконец увидел.

Круглая гигантская туша поднималась прямо из недр города, волоча за собой огненно-красный хвост. Бьющее вниз пламя сжигало все на своем пути, окончательно уничтожая замысловатые конструкции изящных башен. Исполинский огненный червь с металлическим телом, разбуженный от вековой спячки, покидал свое надежное логово. Червь поднимался неуверенно, грозя каждое мгновение завалиться на бок, но в конце концов ему удалось победить. Выровнявшись, блестящее тело выпущенной стрелой ушло в вечернее небо, собираясь проткнуть собою темнеющую синеву.