— Ты еще не разрезал хлеб? Он вкуснее, если его подрумянить на огне, — обратился он ко мне, словно не видел, что я дрожал, как последний трус.

Я был благодарен за то, что он уводит разговор в сторону, но это только усилило мой стыд.

— Я займусь этим сейчас, — сдержанно ответил я.

Я нарезал благоухающий хлеб толстыми ломтями, и мы устроили что-то вроде маленькой жаровенки, чтобы подрумянить его. От жара аромат усилился, заполнив комнату. Мы оба жадно принялись за еду, макая хлеб в горячий кофе. По мере того как я ел, ко мне возвращалось мужество, словно я утолял не только голод. Хитч понимающе на меня поглядывал, и через некоторое время я не выдержал.

— Итак, что же привело тебя ко мне? — спросил я.

Он ухмыльнулся.

— Я ж тебе говорил. Перебежчик. — Он усмехнулся старой шутке и добавил: — Верно, ты хотел узнать, зачем меня сюда принесло, а?

Я кивнул, стараясь не хмуриться. Меня раздражало, когда он начинал разговаривать так, словно был невежественным глупцом. Я понимал, что это всего лишь маска. Но зачем ему носить ее передо мной?

На его лице мелькнула новая улыбка, и я неожиданно понял, зачем он так поступает. Чтобы задеть меня. Чтобы напомнить, что и я тоже делаю вид, будто не являюсь сыном-солдатом из благородной семьи.

— Я пришел сказать, что доставил Эмзил твой мешок с подарками.

Я сразу же заинтересовался.

— И ей они понравились?

— Не могу сказать. Она вынудила меня оставить мешок на пороге; сказала, что заберет его после того, как я уеду. — Он покачал головой. — Она прорезала новое отверстие в двери. Поперечную щель, в которую она может просовывать свое старое ружье и угрожать людям, не открывая двери.

Тревога вытеснила радостное предвкушение.

— Звучит не слишком-то весело.

— Так и есть. — Он внимательно наблюдал за мной. — Полагаю, хуже, чем быть самой бедной семьей в бедном городе, — только оказаться самой богатой семьей в бедном городе.

— Что ты хочешь этим сказать? Я послал ей совсем немного; не то, что можно было бы счесть богатством.

— Ну, чтобы стать самым богатым в бедном городе, нужно не так уж и много. Несколько мешков картошки, погреб с капустой и морковкой… это может вызвать зависть соседей. Людей убивали и за меньшее.

Если бы он ударил меня в живот, больнее бы мне не стало. Мое сердце дрогнуло и забилось неровно.

— Что я наделал? — спросил я себя.