Я вдруг понял, что потерпел столь ужасное поражение, что едва мог его осознать. Я проиграл. Это невозможно и ужасно несправедливо. Я, сумевший уничтожить место силы народа равнин, навсегда остановивший их магию, так что они больше не угрожают нам и нашим землям, обманут и побежден магом, едва ли достойным так называться. Он не великий. Его живот размером с пузо беременной женщины! А потом мое восприятие опять сместилось, и я вновь стал Неваром, сыном-солдатом. Я посмотрел вниз, на мятую вонючую форму и грязные сапоги в моих руках.

— Я должен вернуться к своему народу, — сообщил я Оликее. — Сожалею, что разочаровал тебя. Я должен вернуться. Другие люди зависят от меня.

Она улыбнулась мне.

— Ты прав. Я рада, что ты наконец это понял.

— Нет, — возразил я Оликее.

Она подошла ко мне ближе, и я ощутил тепло и аромат ее тела. Мне было очень трудно ей отказывать.

— Оликея, я должен вернуться к собственному народу. К гернийцам. Я должен стать хорошим солдатом и создать дом для моей сестры.

Теперь она стояла, едва не касаясь меня, запрокинув голову, чтобы смотреть мне в глаза.

— Нет, ты ошибаешься. Ты должен быть не солдатом, а великим. Так ты послужишь магии. К тому же мужчина не должен делать дом для сестры. Женщины создают дома сами, причем не со своими братьями.

Мне было трудно находить слова, когда она стояла так близко Оликея положила мне руку на грудь, и мое сердце рванулось ей навстречу.

— У меня есть долг по отношению к своему народу.

— Да, есть. И чем быстрее ты его исполнишь, тем меньше придется страдать обеим сторонам. Ты должен использовать магию, чтобы заставить джернийцев уйти. — Ее губы исказили имя моего народа, словно он был мне чужим. — Чем раньше закончится война, тем быстрее люди перестанут страдать.

— Война? Какая война? Мы не воюем со спеками.

— Это самые глупые слова, которые я от тебя слышала. Конечно, мы воюем. Они должны уйти — или мы должны убить их всех. Другого выхода нет. Мы долго пытались заставить их уйти. Скоро нам не останется выбора. Нам придется убить всех.

Эти жуткие слова она выдохнула мне в рот, прижавшись ко мне всем телом.

— Только ты можешь это сделать, — тихо проговорила она, отрываясь от моих губ. — Только ты можешь спасти от этого всех нас. Вот твой долг. Ты должен остаться и выполнить его.

Она провела ладонями по моему животу, чувственно лаская его. Все мысли вылетели из моей головы вместе с душевным раздвоением. Она снова завоевала меня, и я охотно сдался ей.

ГЛАВА 25 ДОРОГА

ГЛАВА 25

ДОРОГА