— Эпидемия прекратилась. Сразу, словно кто-то задул лампу. Некоторые называют это чудом. Я слышал, как по крайней мере один человек утверждал, что это добрый бог выказывает свою радость от поимки такого ужасного преступника, как ты.

— Она прекратилась?

— Как по волшебству. — Он мрачно улыбнулся. — Лихорадка проходит. Находившиеся при смерти выздоравливают на глазах. С тех пор как тебя доставили сюда, не было ни одной смерти.

— Как по волшебству, — горько подтвердил я. Я вновь улегся на возмущенно скрипнувшие нары и уставился в потолок, заплетенный паутиной. — Иди домой, Спинк. Скажи Эпини, что я ее люблю и прошу перестать меня защищать. И то же самое Эмзил.

— Что ты ее любишь? — недоверчиво переспросил Спинк.

— Почему бы и нет? — беззаботно ответил я. — Едва ли я что-нибудь потеряю, сказав это сейчас.

— Я им передам, — пообещал он, как мне показалось, едва ли не довольный поручением.

— Ко мне пришлют адвоката, верно? — спросил я у него, когда он повернулся, чтобы уйти. — Кого-то, кто поможет мне защищаться в суде?

— Они пытаются найти кого-то, кто согласится тебя представлять, — ответил он.

Если он думал, что его слова прозвучат обнадеживающе, он ошибся. Интересно, состоится ли трибунал, если у меня не будет защитника, подумал я.

Если бы я остался в Академии, то изучил бы военные законы и то, как они применяются. Впрочем, то немногое, что я слышал, убеждало — толку от подобных занятий было бы не много. Едва ли мне удалось бы чем-то воспользоваться для своей защиты. Я закрыл глаза и попытался ненадолго побыть мальчиком, который радостно отправился в Академию с надеждами на светлое будущее и прекрасную карьеру. В этом будущем я имел послушную и любящую жену, воспитанную в традициях семей офицеров каваллы. Карсина, что мы сделали друг с другом? Потом я стиснул зубы и признал, что ее едва ли можно винить в моих неприятностях.

Если я хотел найти виновника, мне следовало лишь посмотреть на себя. Хитч предупреждал меня, что за использование магии в собственных целях мне придется дорого заплатить. Если бы я не заставил Карсину извиниться передо мной, она могла бы тихо скончаться от чумы. Я сам подписал себе приговор. Что ж, смерть на виселице будет быстрой для человека моего веса. Скорее всего, голова просто оторвется от тела. Немного жутковато, но намного быстрее, чем висеть и задыхаться. Я покачал головой и попытался отогнать мрачные мысли. Сейчас об этом думать не стоит.

Однако ни о чем другом я думать не мог.

Голова все еще болела от удара ведром. Ощупав лицо и голову, я пришел к выводу, что должен был умереть от этих повреждений, если бы остатки магии не сумели так быстро меня исцелить. Судя по чувствительным участкам, у меня была сломана челюсть и проломлен череп. Меня раздирали противоречивые чувства: радость от того, что магия спасла мою жизнь, и сожаления, что я не умер быстрой смертью. И хотя исцеление происходило не так быстро, как после ранения пулей, я сообразил, что, когда я предстану перед судом, я буду уже совершенно здоров. И никто не поверит, что я получил страшный удар от мертвеца. Они найдут другое объяснение моему бессознательному состоянию.