«О, кузина, пусть добрый бог охранит тебя этой ночью!»

Более насущный вопрос пришел мне в голову. Смогу ли я встать? Опираясь о стену, я поднялся на ноги. Меня тут же прошиб пот, боль разлилась по всему телу. Магия исцеляла меня, но не слишком быстро. Я стиснул зубы и сделал три неуверенных шага в сторону темного конца переулка.

За спиной я услышал цокот копыт медленно идущей лошади. Я оглянулся через плечо. Мои худшие опасения подтвердились. Кто-то вел лошадь по переулку, прямо ко мне. В свободной руке он держал длинное ружье; я видел очертания ствола. Мне хотелось бежать, но я подавил этот порыв. Я повернулся лицом к приближающемуся человеку и постарался принять угрожающий вид.

— Отдай мне лошадь, или я тебя убью! — прорычал я.

Лошадь и человек остановились.

— Невар, это ты? Как тебе удалось выбраться?

Ко мне поспешно приближалась Эмзил. Терпеливый Утес следовал за ней, хотя она и выпустила из рук поводья. Металлический прут, выроненный ею, со звоном упал на мостовую.

— Ш-ш-ш! — зашипел я на нее.

— Как ты выбрался из тюрьмы? — хриплым шепотом спросила Эмзил.

— А как ты оказалась здесь? — ответил я вопросом на вопрос.

— Я узнала, куда идти, когда вернулась домой и Эпини сказала мне, что я взорвала не ту тюрьму. Я думала, что тебя посадят вместе с каторжниками; наверное, это было глупо, но когда Эпини велела мне взорвать восточную стену тюрьмы, я так и сделала. Я уже взорвала бомбы, которые она приготовила. Мне удалось подорвать стоки и два сарая с оборудованием. Пройдут недели, прежде чем фургон сможет добраться до конца дороги. Я предполагала, что постройки просто разлетятся на куски, но после взрыва осталась еще и огромная яма в земле.

Эмзил была явно очень довольна собой и искала одобрения на моем лице.

— Ты это сделала?

— Ну да. Госпожа пока еще слишком слаба, чтобы стоять. Эпини сказала, если мы остановим строительство дороги, магия найдет способ тебя спасти. Но потом она решила, что нужно ей помочь, просто на всякий случай, и пробить брешь в стене тюрьмы. Так я и сделала. Но когда хозяин зашел домой убедиться, что его жена все еще лежит больная в постели, он сказал, что, пока он был с тобой, кто-то взорвал каторжные бараки. Я почувствовала себя ужасной дурой, когда вернулась, а Эпини мне все объяснила. И у нас больше не осталось пороха. Но я обещала Эпини взять прут и лошадь и посмотреть, что можно сделать, чтобы тебя освободить.

Мне и в голову не приходило, что Эмзил может так болтать, не говоря уже о том, чтобы хладнокровно рассуждать о магии. Слишком много времени, проведенного с Эпини, подумал я.