Я ничего не ответил. На мгновение перспектива совершенно новой жизни развернулась передо мной. Мы начнем заново. Мне придется искать работу, чтобы нас прокормить. Это будет непростая жизнь, но моя собственная. Но почти сразу после того, как этот соблазн возник в моей голове, я почувствовал, как протестующе вскипает магия в моей крови. Попытаюсь ли я нарушить условия сделки? Нет, магия уничтожит все, что может встать у нее на дороге. Я почти уже видел мерцание нависающего над Эмзил рока.

— Эмзил, ты не должна… — Я искал слова, которые запретили бы ей это, заставили бежать от меня и моей магии.

— Сейчас у нас нет времени, Невар. Позже мы еще поговорим. А пока тебе придется послушаться меня. Оставайся здесь!

Она наклонилась и прижалась щекой к моему бедру. Но прежде чем я успел коснуться ее волос, она увернулась, подобрала юбки и побежала в сторону дальнего конца переулка. Через мгновение она скрылась из виду.

Я сидел на Утесе в темноте и чувствовал, как сжимается от дурных предчувствий сердце. Только трус мог позволить женщине сделать ради него то, что собралась сделать Эмзил.

— Я не пойду к ней, — прошептал я, обращаясь к ночи. — Я сдержу слово. Я отправлюсь в лес, к спекам. Я не поеду в Дротик. И меня не ждет жизнь с Эмзил и ее детьми.

Я по-детски надеялся, что магия услышит и примет во внимание мои слова. Мое капризное сердце томилось по будущему, нарисованному Эмзил.

— Нет! — прорычал я, пытаясь верить, что, пока я согласен оставаться в лесу, магия не тронет Эмзил.

Но что я мог сделать с крепнущим подозрением, что магия постарается сжечь за мной все мосты, уничтожить всех людей, которые могут вернуть меня к прежней жизни?

Я сидел на спине Утеса в темном переулке, поскольку она мне так велела, поскольку Эмзил и Эпини все так тщательно спланировали, что казалось оскорбительным с моей стороны позволить своей мужской гордости разрушить их хитроумные женские уловки. Мои руки сами сжались в кулаки, и, когда я понял, что больше не могу выносить этого, не могу позволить Эмзил вновь продавать себя, вмешалась судьба.

Я услышал в темноте шорох гравия и повернулся на звук. Из бреши в стене, которую проделала для меня Лисана, выглядывал охранник. Он ахнул.

— Помогите! — заорал он. — Заключенный сбежал. Остановите его! Остановите!

Испуганный Утес рванулся вперед. Я пришпорил его, наклонился к его шее и сжал ногами бока. Я не был уверен, что кто-то откликнется на призыв охранника, но не собирался сидеть и ждать.

Эмзил не успела уйти далеко. Утес галопом пронесся мимо нее, торопливо шагающей к воротам. Она сердито что-то крикнула нам вслед, отшатнувшись с дороги. Мне хотелось обернуться и посмотреть на нее в последний раз, но я не осмелился. Я ободряюще кричал что-то Утесу, и мой могучий конь мчался по улицам прямо к воротам форта. У меня за спиной раздался тревожный удар колокола. Я еще ниже наклонился к гриве Утеса, пытаясь заставить его скакать быстрее.