– Я знаю. Знаю. Только не всем понравится, как оно утряслось.

– Что да, то да. Доброй ночи.

Ночь и вправду оказалась доброй. Начиная с принятия ванны Сари ясно показала, что определяет наши отношения именно так, как все и опасались – или же подозревали. Я не уставал изумляться ее способности объясняться без слов, а также и тому, что такой цвет красоты мог распуститься среди всего этого ада, не сдавшись на милость ночи.

Я проспал долго и спокойно, как не спал уже много месяцев; Быть может, некая часть меня просто подала в отставку и ушла. Проснулся я лишь от пригоршни воды в лицо.

– Что такое?

Я приподнял веко – и тут же вскочил. Сари села в постели.

– То Тан? Ты что творишь, поросенок?

Ребенок, перегнувшись через край поилки, шлепал ладонью по воде. Взглянув на меня, он разулыбался и пролепетал нечто вроде:

– Дада.

– Что происходит?

Сари пожала плечами. То Тан снова сказал свое «дада» и заковылял к выходу из шатра.

Там-то, снаружи, все и происходило. Я сгреб свои одежки, быстро облачился в них и высунулся посмотреть.

– Какой урод вас сюда пропустил?

Возле шатра, положив мечи – спасибо, хоть в ножнах! – на колени скрещенных ног, сидели Тай Дэй с дядюшкой Доем. Как раз в этот момент подивиться на них подошла толпа таглиосцев. Судя по всему, они сидели там недолго. И позволения войти в лагерь отнюдь не испрашивали.

Тут появились и Мотер с Лебедем.

– Прошлой ночью переправилась лишь одна группа, – сообщил мне дядюшка Дой. – Черные напали на нас. Много раненых. Множество плотов повреждено. Но их солдаты не хотят драться, а многие просили позволения присоединиться к Бонхаржу.

– Что это за типы? – требовательно спросил Лебедь. – Как они сюда попали?