– Мне подумалось, что это тебя заинтересует, – сказал Рыжий и, подхватив копье, вразвалочку отвалил – наверняка в поисках надежной норы.

– Что происходит? – спросил Тай Дэй.

Я пожал плечами:

– Может быть, настал конец света?

– А может, и нет. Возможно, эта дрянь в бункере решила поиграть со своей сестрицей.

Солнце двигалось своим путем. Блистающие лучи больше не падали на дорогу. Возможно, никто, кроме Рыжего, не заметил, что происходит. Но нечто происходило – это ощутили все.

Впрочем, до поры до времени это никак не сказывалось. Я сделал кое-какие заметки, приглядывая за матушкой Готой, удалявшейся все дальше. Похоже, она решила собрать хворост со всей округи.

Дальние склоны холмов накрывала тьма.

– Темнеет, – сказал я. – Особенно близ того места, где в последний раз видели Душелова.

Тьма сгущалась…

Я ахнул. Никакой Тени не было. Существовало лишь облако тьмы, поднимавшейся из горных ущелий и из-под корней деревьев. Словно взлетели все вороны на свете. Черная туча становилась все больше.

– Должно быть, это все вороны мира, – выдохнул я. Облако продолжало расти и, кажется, направлялось в мою сторону.

Неожиданно черную тучу изнутри рассекла молния. Налетел шквал. Я начинал терять представление о том, кто я, где и зачем.

– Что за бред? – послышался чей-то голос.

– Что за вонища? – подхватил второй.

То была Кина. Чего я объяснить не мог.

Еще несколько молний распороли грозовую тучу ворон, большая часть которой устремлялась в мою сторону. Смрад Кины превысил все мыслимые пределы. Откуда-то издалека доносились странные звуки, не вызывавшие панику, хотя и каким-то образом связанные с ней.

Тьма сгустилась и охватила меня, подхватив, как мать поднимает растерянное дитя. Во тьме мне показалось лицо Кины, но овладела мною не она. Богиня снова оказалась сбитой с толку.

Здесь она была не одна, там находилась и Госпожа, возможно, оседлавшая Копченого, а может быть, проникшая в мир духов каким-то другим способом. Скорее всего, молнию устроила она. Одной рукой эта юркая бабенка держала за шиворот Кину, а другой пыталась отшлепать свою сестру.

Душелов была там же: эта стерва не выглядела обеспокоенной, хотя и оказалась зажатой между жутковатой богиней и сестрой, которую предпочла бы сжечь заживо, похихикивая при этом над костром. Уж эта-то баба точно была чокнутой.