– А в душевном – нет?

Госпожа уставилась на Дрему. Глаза его были совершенно пусты. Костоправ хмыкнул:

– Он в коме. Хотя и с открытыми глазами.

– Кстати о коме и всем таком прочем, – встрял я. – Наш драгоценный пожарничек наконец проснулся и, судя по тому, как он на меня взглянул, осознает происходящее.

Мне показалось, будто щека Дремы дернулась, но скорее всего то была игра света и тени.

– Плохо, – сказала Госпожа. – А я-то предвкушала спокойный вечерок.

– Что будем делать с Дремой? – спросил я.

У капитана уже имелся готовый ответ.

– Забирай его к себе. И начинай учить своему ремеслу.

По лицу его промелькнула тень, словно любая мысль о будущем порождала отчаяние.

– Я не могу…

Перетащить девицу в мой бункер?

– Очень даже можешь.

И то сказать. Разве Дрема не один из наших парней?

– Будешь следить за его состоянием. И докладывать мне.

Ну конечно, хозяйка заявилась домой, и он меня скоренько выпроваживает.

Как вам это нравится?

– Поднимай задницу, – сказал я Дреме. – Мы переезжаем в мой дом. Будем выяснять, куда ты подевал лошадь.

Дрема не отвечал. Кончилось тем, что нам с Тай Дэем пришлось переть его на носилках. Вместе с найденными сокровищами.

Довольно скоро мне стало казаться, что Дрема вовсе и не худенький. Когда мы проходили мимо загона, форвалака зарычала.