— Что началось?

— Ну, эта суета.

— Какая?

Бейка вздохнул и опустил глаза, молчал. Поняв, что больше от него все равно ничего не добьешься, Рыжий встал и ушел в библиотеку. Там ставни на окнах уже были открыты, и Рыжий первым делом выглянул во двор…

Р-ра! Тишина, порядок: все как всегда, как будто ничего и не случилось. Катапульты направлены в сторону моря, у главного колодца никого, у адмиральского дворца обычный… нет, и вовсе половинный караул, ворота в форт распахнуты. Даже песок, и тот уже смели: плац чист, на красных кирпичах песчинки не сыскать. И не надо искать. И вообще, тебе здесь ничего не надо, ибо какое тебе дело до всего этого? Был или не был тот лазутчик, поймали ли его или он сам ушел, а может, у них тут была совсем другая, куда более серьезнее причина для тревоги — тебе это все равно. Их свары — это не твои, ты не ганьбэец, ты чужой. Пришел — ушел. И Бейка зря болтает, пугает мешком! Монета привела тебя, она тебя и выведет, не сомневайся. А рыб кормить и без тебя найдут желающих — Ганьбэй город большой. А ты… А с тобой будет так: как только явится Хинт, Вай Кау сразу призовет тебя к себе, и ты тогда… Да, так и только так! И Рыжий повалился на пуфарь, взял книгу и снова принялся читать о Злобной Твари — правда, на этот раз уже куда спокойнее, без суеты. Мало того, с каждой прочитанной страницей, с каждой строкой Рыжий все чаще усмехался, читая показания завравшихся, зарвавшихся свидетелей… и наконец в сердцах отбросил книгу, лег на спину и заложил лапы за голову. Р-ра! Вот так бред! И как только Вай Кау мог во все это поверить? Да и не он один — все они, ганьбэйцы, в это верят. А как они страшатся Злобной Твари! Как лгут, как лебезят, как… И какое это грязное, трусливое и глупое поверье! И вообще, все эти пять томов, за исключением, ну, может быть, всего одной истории, какая это ложь! Да-да, за исключением всего одной истории — о Золотом Магнитном Острове. И это даже не история, а сказка. Тот Остров — да! Рыжий закрыл глаза, представил себе волны — огромные и величавые, гребни на них — как снег, такой же чистой-чистой белизны… А ты плывешь по ним, волны тебя вздымают, опускают, неспешно вверх, неспешно вниз и снова вверх, — и твои лапы погрузились в гребень; ты осмотре… Нет, осмотреться не успел — скатился вниз, но вот уже и новая волна тебя вздымает, и вот он, горизонт, сплошная синева кругом, один лишь Океан со всех сторон, а в Океане — только ты один, и это хорошо, зачем тебе здесь еще кто-то; монета выбрала тебя, ты у нее — один, как и звезда одна — вон там она горит, лежит на самой кромке, там, где небо сошлось с Океаном, и ты плывешь к этой звезде, волны тебя вздымают, опускают, вверх, после вниз и снова вверх и снова вниз — все ближе, ближе к горизонту, к единственной звезде…