Стюард весь дернулся, застыл. Вай Кау, помолчав, сказал:

— Так, в общем, так… Я выйду к ним. Но не сейчас — еще чуток подумаю… Иди, чуть что, я позову. Иди, иди!

Стюард ушел. Вай Кау посидел еще, подумал… А после, так и не притронувшись к еде, встал и залез в гамак. Уже оттуда он сказал:

— А ты поешь, поешь. Ты на меня не обращай…

Но не договорил, а словно враз окаменел: лежал не шевелясь. А Рыжий…

Есть ему, конечно, не хотелось — ел через силу, то и дело запивал. Порой поглядывал на адмирала. Потом, поев, собрал посуду и перенес ее на тумбочку, составил, потом утерся — очень тщательно — и подошел к иллюминатору.

Да, за кормой действительно вздымались довольно-таки большие буруны. «Тальфар» шел справно, не заваливал… А море было гладкое, блестящее, как зеркало. И — духота: ни ветерка, ни облачка. И — тишина: весла на сушке, весь экипаж ушел на бак, и там они сейчас совещаются, как им быть дальше. Р-ра! Да какое уже дальше! Вай Кау окончательно ослеп, у Гезы горлом кровь, а еще семеро гребцов и двое марсовых… А что она тебе на это скажет? И Рыжий запустил лапу за пазуху, достал моне…

Нет, не успел!

— Р-ра! — вдруг воскликнул адмирал. — Вот так дела! Ты где это сейчас?

— Здесь, — отозвался Рыжий. — Вот, смотрю. Ход — пять узлов, не менее.

— Пять, х-ха! К обеду будет семь, а то и десять. А к ночи… Как ты думаешь?

— Н-не знаю.

— А надо знать! Иначе что это за штурман? Так вот… Да! — и тут Вай Кау сел, зевнул и потянулся, потом наощупь разыскал свисавший с потолка шнурок и трижды дернул за него: вверху, на палубе, затренькал колокольчик.

Ого, подумалось, а не затеял ли он чего недоброго? Вряд ли, конечно, ну да мало ли! И, чтоб потом не каяться, Рыжий неслышно распахнул иллюминатор, встал на приступочку…

Но обошлось! Пока что обошлось. Вай Кау кое-как спустился вниз и, повернувшись к Рыжему, сказал:

— Сейчас я выйду к ним, поговорю. Да, выйду сам, один. Хоть и слепой. А ночью как я здесь по палубам ходил? Пять лет уже, наверное. Так и сейчас пойду. Выйду к ним, успокою. Заткну кого надо. А ты пока что посчитай наш курс. И вообще, прикинь, представь себе большой водо…

И замолчал: вошел Базей. Вай Кау недовольно сморщился и, повернувшись к боцману, спросил:

— Все собрались?

— Давно уже.

— Давно я не просил. Сейчас надо. Пойдем!