— Это пар? — спросила она, указывая на поднимающиеся в воздух белые плюмажи.

— Теплые ключи, — ответил Фелис. — Здесь берет свое начало Пуиса.

— Кто?

Он с сомнением посмотрел на Фабию.

— Река, текущая через Селебру. Веритано славится своими горячими источниками.

— Нет, это все-таки сон. Не шуми, пожалуйста, я не хочу просыпаться.

Вскоре им встретилась вереница колесниц, отправившихся за людьми Фелиса. Он отпустил Фабию и показал им, что все в порядке, ничего изменилось с той минуты, когда Димо убежал в город. Командир процессии помахал Фелису в ответ.

На изумрудных полях паслись коричневые и черные гуанако. Очевидно, впереди был Веритано — поселение с красными черепичными крышами. Вокруг росли необычные воздушные деревья, и лениво поднимались к небу колонны пара.

— Лучше места на Альтиплано не сыскать, — сказал Фелис. — Раньше здесь было святилище. Лорды и леди приезжали сюда отдыхать на горячих источниках. Но когда Кулак захватил Веритано, Синара ушла.

— Умная богиня.

Они въехали на широкий двор. Вдоль одной стены, уставившись оглоблями в небеса, стояло множество колесниц. С другой стороны люди чистили гуанако. Многие с удивлением смотрели на спутницу Фелиса, который поехал прямо к воротам. Фабия отметила следы запустения — многие плитки во дворе были выбиты, все заросло травой. Колесница остановилась.

У ворот, подперев бока кулаками, стоял великан. Фабия видела немало огромных веристов, больше похожих на зверей, но этот очень сильно пострадал в сражениях и был покрыт черным мехом. Все его тело, а в особенности лицо, были странным образом изуродованы. Во лбу торчал рог размером с большой палец, брови нависали над глазами, словно потолок пещеры, подбородок терялся под зубастой пастью. Он был одет в такую же хламиду, как Фелис, только зеленую и льняную. Башмаки странной формы и медный ошейник дополняли его облачение. Неужели этот монстр — знаменитый Кавотти, человек, который долгие годы умудрялся обводить вокруг пальца лорда крови и побеждать в сражениях?

Он показался Фабии самой отвратительной пародией на человека из всего, что ей доводилось видеть. Даже в Хорольде Храгсоне было больше человеческого.

Он разонравился ей еще больше, когда на его лице появилась улыбка — такие крупные зубы могли быть только у онагров. Чудовище шагнуло вперед и протянуло ей лапу. Фабия с трудом сдержала дрожь и пожала ее, оторвав взгляд от толстых пальцев, заканчивающихся черными когтями.

— Благодарю вас, командир фланга, — пробормотала она, сходя с колесницы.

— Леди Фабия? Я Марно Кавотти. — Он не поклонился, а она поняла, что делать реверанс в таких грязных тряпках просто смешно.